Опасная охота

Когда еще начинал учиться на первом курсе университета, было объявлено, что занятия по физической культуре будут проводиться посекционно и каждый может избрать что-нибудь отвечающее его наклонностям. Надо сказать, что наклонностей к спортивным занятиям у меня вообще не было никаких. К физическим упражнениям я относился очень прохладно, если не сказать больше, я их ненавидел. Плюс ко всему любил обильно поесть. Конечно сейчас, глядя на мою физиономию гончей собаки, весь день пробегавшей за зайцами, трудно поверить, что при своем среднем росте я весил девяносто килограммов. Позже служба в армии переломала мое отношение к спорту, но тогда я решил выбрать спортивную стрельбу, как не требующую больших физических усилий. Вот только подобным образом рассуждал не только я один, и в университетском тире собралась довольно приличная толпа. Поэтом руководитель стрельб решил провести конкурсный отбор и принять только тех, кто выбьет максимальное количество очков.

Когда наступила моя очередь, мне вручили однозарядный, спортивный пистолет с ортопедической рукоятью и три патрона. Отстрелявшись, мы, то есть вся наша смена, идем за мишенями. Глядя на свою я быстро понимаю, что сегодня не мой день. Все по одному подходим к тренеру, называя фамилии и свои успехи, предоставляя в качестве доказательства мишени.

— Алексеев. Пять очков.

— Не густо, — отвечает руководитель, делая пометки в журнале.

— Кучерук. Одиннадцать.

— Лысков. Ноль, — ватным голосом говорю я, кладу расчерченный кругами лист бумаги и спешу поскорее покинуть тир, дабы скрыться от насмешливых взглядов сокурсников, уже представляя себя бегущим по стадиону мокрым от пота, и с висящим до пояса взмыленным языком.

— Эй, Вильгельм Тель, — останавливает меня преподаватель, — иди-ка сюда!

Послушный, я подхожу.

— Отличная кучность, — объясняет он окружающим свои действия.

И действительно, хотя я попал только в молоко, зато все три пули легли совсем рядышком так что образовалась почти сплошная дырка. Мне вручают другой пистолет и, на всякий случай, еще раз объясняют, как надо правильно целиться. На это раз результат уже совсем другой. В центр мишени я все-таки не попал, но опять таки все три пули попали одна в одну — в семерку. Прямо не мишень, а этикетка на бутылке портвейна.

Я был зачислен в группу, а в последствии, уже во время службы, даже стал мастером спорта по стрельбе. Уже в милиции я научился стрелять из других, далеко не спортивных видов оружия и часто привлекался к участию в различных соревнованиях.

Однако все это было очень давно, а теперь меня волнуют более недавние дела.

Звонок незнакомца заинтриговал меня, поэтому все оставшееся время до семи часов я постарался привести свои мозги в рабочее состояние, приняв первым делом освежающий душ и выпив две чашки чая с лимонным соком.

Теряясь в догадках, я преодолеваю пешком два квартала, которые отделяют мой дом от назначенного места встречи. Кафе хоть и называется «Лотос», но если бы Кришна вдруг вздумал сюда заглянуть, не думаю, чтобы он надолго задержался. Это обычная пивная во всей своей омерзительности. Интересно, зачем этому человеку понадобилось встречаться именно здесь, ведь в округе есть несколько других более приятных местечек, где можно спокойно поговорить? Может быть, он решил, что для меня это место в самый раз и большего я не заслуживаю? Он ведь сказал, что уже несколько дней за мной наблюдает. Неудивительно, если он решил, что я последний забулдыга.

Запах дешевой «Примы», вперемешку с запахом прокисшего пива и ржавой селедки, одним ударом лупят меня в нос, по глазам, которые краснеют еще больше и из них выступают слезы. Кафе заполнено посетителями лишь наполовину. Публика еще та! Пол грязный. На столиках, чтобы придать им облагороженный вид, постелены скатерти, которые могли быть белыми, если бы их хоть иногда стирали, и целыми, если бы завсегдатаи «Лотоса» не имели привычки тушить об них сигареты.

Своего, как я уже его мысленно окрестил «клиента», замечаю сразу же. Он резко отличается от остальных здесь присутствующих выпивох. На столе перед ним стоит открытая, но не начатая бутылка пива. Сажусь лицом к нему. Мне трудно сразу составить впечатление про его внешность. Одет в коричневое пальто и ондатровую шапку, которую он нахлобучил почти до самых бровей. Слегка затемненные очки мешают разглядеть его глаза. Воротник пальто поднят, а высоко намотанный шарф закрывает почти всю нижнюю часть лица. Я понимаю, что он не горит желанием делать рекламу своей внешности.

Некоторое время я выжидающе смотрю на него, давая ему возможность начать разговор первым.

— У меня есть для вас работа, — начинает он.

Из того, что он не спросил, тот ли я человек, которого он ждал, ясно, что ему знакомо мое лицо, и это еще раз доказывает, что за мной действительно наблюдали. Глядя как презрительно сжимаются его и без того тонкие губы, можно предположить, что он и в самом деле считает меня самым что ни на есть ханыгой, а раз так, то и работа, которую он собирается мне навязать, может оказаться грязной и вонючей.