Опасная приманка

— Ты чем планируешь заняться в будущем? Вернешься в инженеры? — Он вдруг решил сменить тему.

— До недавнего времени мое будущее ограничивалось часами. Дайте сначала привыкнуть к тому, что оно не призрак.

— Я и не тороплю, просто у нашего ведомства есть к тебе ряд предложений. Не хотел бы ознакомиться?

— Если не возражаете, потом. До осени хочу отдохнуть, я страшно устал пребывать в постоянном напряжении. Собираюсь расслабиться на полную катушку.

Читая эсэмэс, вспомнил как раз эту свою фразу. Расслабишься тут! И как теперь быть?

— Девушки, предложения будут? — Вопрос «что делать?» был вынесен на совет нашего триумвирата.

Первой ответила Валерия:

— Если война не закончена, требуется дополнительная мобилизация сил. Предлагаю себя в качестве бойца.

После гибели Грунева она держалась стойко, но глаза выдавали затаенную печаль. Девушка стала более жесткой в общении, практически не улыбалась, даже когда шутила сама.

— В смысле? — Я не сразу понял ее намек.

— Ты еще ни разу не смотрел на меня в зеркало. Вдруг и я на что сгожусь?

— Идея неплохая, — поддержала подругу Люда.

— Давайте попробуем, — спорить не стал.

Мои ладони сразу отозвались на ее отражение покалыванием. Редкий случай! Последние эксперименты с лепестками обычно проводились с использованием обратной стороны ладони, что требовало дополнительных затрат энергии.

— Лера, ты высоты боишься? — Ее лепестки оказались сиреневого цвета, как у Володьки.

— Нет. У меня в послужном списке десять прыжков с парашютом.

— С парашютом каждый сумеет, кто не струсит. А без него?

— Это такая шутка? — спросила она, одарив строгим взглядом.

— Помнишь нашего романтика? Если все получится, гравитация тебе не указ.

— Не обнадеживай раньше срока.

— Ладно, не буду.

Повреждений на ее цветке оказалось немного. Тяжелее пришлось с пятнами на хрустальной поверхности лепестков. С ними я провозился не один час, а под конец работы неожиданно услышал в голове:

«Семен, нужно встретиться. Приходи один. Станция метро „Багратионовская“, выход по ходу движения поезда из центра. Время — шесть вечера».

В этот момент нас обоих с Валерией словно током ударило. Я даже испугаться успел, больше опасаясь за хрупкие лепестки пациентки. Как там сказал полковник: «Загадочные личности имеют дурную привычку объявляться в самый неподходящий момент»?

— Что-то случилось? — Людмила как раз принесла кофе.

— Ничего страшного. — Не хотелось их волновать лишний раз.

— Ну да, меня всю наизнанку выворачивает, а ему — ничего страшного, — подала голос Валерия.

— Сама напросилась. Я предупреждал, что процедура болезненная. Причем не только для тебя. Дар, он даром никому не дается. Приходится попотеть.

— Хочешь сказать, от меня сейчас потом несет?

— Лера, ну как можно обо мне такое подумать? Ты благоухаешь, как ландыш в мае.

— Комплименты будешь своей Людке говорить, а мне лучше скажи, что за тип тебе встречу на «Багратионовской» назначил? Да еще такой пугливый, хочет, чтобы ты один пришел.

— Ты читаешь мои мысли??? — удивился я.

— Нет. Услышала лишь несколько фраз чужим мужским голосом. Твоего ответа не было.

— Сема, — перепугалась Людмила, — кто это?

— Сегодня попробуем узнать. Пойдете со мной? — Я знал, что одного меня они теперь ни за что не отпустят, и сыграл на опережение.

— Опять очкарики?

— Скорее те, кто их не без моей помощи уничтожил.

Ноги потребовали срочного отдыха. Я добрался до ближайшего стула, сел и положил нижние конечности на стоявший рядом диванчик.

— Что им от тебя нужно? — Шатенка забыла про кофе. — Может, это они прислали эсэмэс и наконец объяснят, о какой войне идет речь?

— Люд, я же не ясновидец. Пока встреча не состоится, ничего не узнаю.

Мне пришлось рассказать обо всех контактах с врагом моего врага.

— Йо-хо-хо! Мне это нравится! — донесся голос Леры откуда-то сверху.

Мы, как по команде, развернулись в сторону брюнетки. Она вместе с креслом, за которое уцепилась двумя руками, висела под потолком.

Разработкой плана первого контакта с незнакомцем занялись сразу, благо времени до указанного часа было достаточно. Валерия быстро распределила роли. Назначила себя разведчиком-наблюдателем, подругу — страховым агентом с огневой поддержкой, а меня — подозрительным и напуганным молодым человеком.

— Главное, не строй из себя бывалого вояку. Честно говоря, общаясь с тобой, у меня иногда складывается впечатление, что Семену Зайцеву не двадцать пятый год идет, а давно перевалило за сорок. Так вот, на этот раз ты должен показать себя если и не наивным юнцом, то хотя бы обычным парнем своего возраста. Учти, ты только что пережил огромное потрясение, потерял друзей, пребываешь в состоянии, близком к панике. Можно сказать, шарахаешься от собственной тени. Именно такого человека должен увидеть в тебе незнакомец.

— Ну и задачки ты ставишь! Я же театрального института не заканчивал.