Опасная профессия

Собрали мы их в редакции и попросили высказаться о проблемах сельской экономики, поставив один, собственно, вопрос: почему дела идут не так, как хочется, почему реформа развивается не столь успешно, как, казалось бы, должна, что тормозит преобразования в сельском хозяйстве и что сейчас надо делать? И чуть не каждый начинал свое выступление с того, что, конечно, газета это не напечатает, но он хотел бы прямо и откровенно сказать… Мы отвечали: вот и говорите откровенно, а мы уж будем при публикации подстилать соломки. Если же вы станете сами себе редакторами и цензорами, у нас ничего не получится, ни «круглого стола», ни сотрудничества.

По сути, я повторил слова Зародова, который еще в «Советской России» однажды, собрав заведующих отделами, сказал:

— Пусть в редакции будет только один консерватор-я.

И получилась очень любопытная дискуссия. Стенограмма ее от 7 апреля 1966 года и теперь у меня хранится. Перечитал сейчас ее и опубликованный вскоре материал, который сам же готовил — что-то устарело, что-то видится уже иначе, но тогда это был шаг вперед в осмыслении экономической реформы. Да еще такой шаг, который заметили в ЦК, проявили неравнодушие к выступлению газеты. О том, в чем оно выразилось — чуть дальше.

С этого у нас началось сотрудничество с экономистами, которое заключалось не только в том, что они писали свои статьи, — кто-то и не писал, а кого-то мы не смогли напечатать, все было — но они приводили друзей с их материалами, а главное — у нас образовался, как теперь бы сказали, постоянный редакционный совет по экономике.

Как-то «Правде» поручили разработать предложения по совершенствованию экономики для доклада Брежнева — такие поручения редакции получали часто, до последних дней существования ЦК КПСС. Мы обзвонили этих ребят, они мгновенно съехались, сели все вместе за длинный стол в редакторском кабинете и коллективно сочинили «записку» — довольно интересный материал, который тоже у меня хранится. Но он не был, к сожалению, использован Генеральным секретарем, всего скорее и не дошли до него наши писания. Но в том ведь его вина!

По содержанию в нашей работе можно было выделить два направления: постановка проблемных, теоретических вопросов реформы и анализ практики. Теорией должен был заниматься соответствующий отдел редакции, но он и назывался-то не случайно отделом пропаганды, а не теории. Он печатал, как правило, скучнейшие статьи, «подвалы», плотно нафаршированные цитатами, печатал с целью разъяснить с ортодоксальных марсксистско-ленинских якобы позиций, а по сути — официально принятых, тот или иной актуальный вопрос, «вооружить», как говорили, прежде всего, лекторов, пропагандистов, преподавателей казенным идейным оружием. Или — клеймили разного рода «уклонистов», как в стране, так и за рубежом. Я помню, например, как известный политический обозреватель, ни уха, ни рыла не смысливший в экономике, «разоблачал» одного из теоретиков «Пражской весны» Оту Шика, директора академического института экономики Чехословакии. Читая эту ахинею, можно было смеяться или плакать, но никак не воспринимать всерьез.

Наши теоретические статьи по содержанию были ограничены в основном одной темой: рынок. Только само это слово почти не употреблялось, поскольку до ярости раздражало партийных хранителей чистоты официальной теории, и мы пользовались эвфемизмами: «товарно-денежные отношения», «закон стоимости»… А по форме статьи строились так, чтобы нас не упрекнули в подмене других отделов, то есть мы всегда отталкивались от фактов реальной жизни, сельской жизни, своих наблюдений, от замеченных парадоксов. Например, моя статья о проблемах производительности труда начиналась с такого факта: председатель колхоза и главный его бухгалтер, только что бойко, на память называвшие любые данные о надоях, привесах, урожаях, смущенно замолкли и полезли в бухгалтерские книги, как только их спросили о производительности труда в хозяйстве. А она вроде бы, по Ленину, «самое важное, самое главное для победы нового общественного строя». В чем же дело? А в том, что показатель этот в существующем виде руководителям хозяйства на дух не нужен, тем более что он вступает в противоречие с показателями доходности и тем самым дезориентирует организаторов производства. Тут и начиналась разборка для начала с Центральным статистическим управлением, поскольку оно разрабатывало инструкции хозяйствам об этих показателях, а далее — с тем, почему одни показатели строятся на стоимостных основах, а другие — все еще на натуральных, хотя «мартовский пленум ЦК КПСС уже дал правильное направление…» Без последнего было не обойтись.