Опасная сделка

— Да, спасибо, что хоть Ариной не прикрываешься. Хочу, чтобы ты знала. Я в курсе всего. Арина всё рассказала, что это её была инициатива залезть в мою почту. Что она подслушала разговор. И Николай тоже всё рассказал. И подтвердил, что с тобой даже не разговаривал. И никаких паролей не давал. Тебя это и спасло. Их поступки, скорее всего, будут рассмотрены правоохранительными органами. Дело связано с военными разработками. Там нельзя даже повторно запросить информацию. А уж тем более рассказать настоящую правду. Что файлы были удалены девочками. На следующей неделе будет совет директоров. И там всё решат.

— Что я могу сделать, чтобы как-то помочь им или организации?

— Абсолютно ничего.

— Но мне же помог отец Арины. С трудовой.

— Он может помочь. Тебе. Ему нечего терять. Он богатый и влиятельный человек. И, видимо, доверяет тебе больше, чем я. И верит тоже больше. Верит в тебя.

Моё сердце снова разрубили надвое.

— А если я тебя попрошу вступиться за Арину и Колю.

Клим нервно рассмеялся.

— Ты вообще понимаешь, о чём ты говоришь. Я, конечно, верю, что они не специально удалили информацию. Но помочь… Ты не представляешь, о чём просишь. Моё письмо я уже даже в расчёт не беру. И не говорю, что я тоже пострадавший. Какое вам дело до меня? Да?

— Ты не прав здесь.

— Я не прав??? Я спрашиваю, я не прав? — он кричал и снова сверлил меня глазами.

Я не знала, что ему ответить. Я вдруг почувствовала его боль и его отчаяние. Почувствовала, что ему также некому довериться. Обсудить то, что произошло. Я поняла, что сегодняшний разговор должен был быть не таким. Это же я совершила ошибку. Кто бы что ни говорил, я дала добро на удаление письма. Так какие права я здесь пытаюсь качать? Но и его позицию я не могла принять на все сто процентов.

— Молчишь? — его голос стал очень тихим. — Ты ведь не знаешь, что одно такое предложение я уже пропустил. Ты не знаешь, что я его пропустил, когда в муках умирала моя мама. Она отправляла меня в Америку, знала, что я мечтал об этой работе, которая позволила бы окунуться ещё и в криминалистику. Я ведь мечтал быть следователем, но попал в детстве в аварию. И меня не взяли в этот ВУЗ по здоровью. А тут была возможность совместить две профессии. В одной из которых я добился определённых высот. А мама говорила, что она всё равно умрёт. Неважно, кто будет рядом. Я или сиделка. Что скоро в сознание она будет приходить всё реже и реже. Но я ни за что бы ни уехал. Тогда она взяла с меня обещание, что я буду там работать. Потому что на эту работу могут попасть только единицы. И случилось чудо. Мой отец смог поспособствовать, чтобы у меня вновь взяли документы. Но никаких гарантий не давали. И сроки все вышли. Неделю назад я понял, что вызов мне уже не пришлют. Это было какая-то личная мечта. Только Вадик знал. Сразу я тебе не сказал. Потом не хотел, чтобы ты переживала раньше времени. Но, мне всё-таки предложили это место. А ты посчитала, что я его не заслуживаю.

— Я не знала всего этого. Я виновата. Я кругом виновата, — мне стало тяжело говорить, потому что я запуталась. Клим был прав, если я его любила, то почему я приняла такое решение, не дала ему даже возможности объясниться. Не дала возможности уехать работать. — Я тебя понимаю. Но у Николая и Арины тоже сейчас решается судьба. Я их, и тем более себя, не оправдываю. Но мне не хотелось бы, чтобы на них завели уголовные дела.

— Они знали, куда шли работать. И подписывали соответствующие документы. Про Николая я вообще молчу. Не знаю, что могла Арина ему наобещать, чтобы он пошёл на такие нарушения. И я хочу. Да, я хочу, чтобы Арина была наказана. Я вообще не понимаю, почему вы все с ней так себя ведёте.

— Может, мы даём ей шанс. Как дали его мне сегодня. Уголовное дело — это печать на всю жизнь.

— Признайся, тебя больше волнует, что эта печать на них будет из-за тебя? Ведь так?

— А если и так, — я громко крикнула. — Я тоже слабый человек. И мне нет оправдания. Может, конечно, частично и для себя, но я пытаюсь как-то помочь другим.

Клим нервно рассмеялся.

— Помочь… А кто поможет остальным? Я же сказал, ты не представляешь, о чём просишь. Ты до конца так и не поняла, что они сделали. Это бизнес. Огромные деньги. А невыполненные госзаказы? Ты понимаешь, какая это ответственность. Да завтра конкуренты пронюхают и всё. Все заказы тю-тю, — он начинал раскрываться с какой-то неизвестной мне стороны, его слова были хоть и правдивыми, но мне не нравилось, как он их произносил, как смотрел на меня. — И здесь тоже люди. Когда нет заказов, когда идут проверки, страдают все. И у всех семьи, дети, кредиты. Ты понимаешь, какую ответственность несёт Герман. Ты думаешь, что руководитель только командует и приказывает. Нет, он ещё думает о людях. Обо всех людях. И несёт за них ответственность. И должен быть справедлив ко всем. А отец Арины? Его вы как подвели? За тебя он лично поручался. Также и я, за кого-то поручался. За кого-то просил в своё время. Поэтому мы и работаем вместе. Поэтому и доверяем. Но это не тот случай, чтобы я просил за Арину. Это не мне решать.