Опасная штучка

Прервав фотосессию, он поздоровался с сестрой, затем отстранился от всех и повел ее – только ее – к бару, собственнически положив руку на ее узкую спину. Он специально прикидывался или действительно не знал, что Тара следует за ними?

Она могла смириться или наплевать. На всю эту затею с Крузами, которая практически перечеркивала ее планы. На вечеринке было несколько очень интересных новых лиц, и мистер Высокомерие уже дважды проявил неуважение к ней – даже три раза, если считать сегодняшнее шоу.

Тара как раз собиралась оставить их разбираться самостоятельно, когда увидела, что он обернулся. Не полностью, скорее неохотно, – и, словно подавая милостыню бедным, показал жестом, чтобы она догоняла их.

Из всех возможных уровней боевой готовности Тара только что достигла самого верхнего. Черт возьми, кем он себя возомнил? Неужели все женщины падают к его ногам или – еще хуже – в линию? Только не в этот раз. Может, для других он и мужчина мечты, но для нее – воплощение ночного кошмара.

– Тара. Кажется, мы не знакомы по-настоящему.

Ему кажется, что они не знакомы по-настоящему?

Серьезно?

Сквозь дымку, внезапно застлавшую глаза, Тара различала только ослепительную улыбку Анжелики. «Держи себя в руках, держи себя в руках. Не позволяй ему управлять тобой. Не выставляй себя на посмешище».

Она подняла бокал, который судорожно сжимала в руке, и сделала большой глоток.

Мачо снисходительно улыбнулся, а затем медленно подошел к ней и протянул руку:

– Я Майкл – брат Анжелики. И Фернанды. Приятно познакомиться.

О, он был хорош! Но она лучше. Тара замерла, затем подчеркнуто осторожно поставила напиток на ближайший столик и повернулась к нему лицом:

– Что-то сомневаюсь. Вы были на моем сегодняшнем шоу. – На тот случай, если он думал, что сможет смягчить свою грубость. – Не похоже, чтобы вам понравилось. Мода, похоже, вас не интересует?

Видимо, он знал немногих женщин, начинавших беседу столь запальчиво, что вполне объясняло его легкое недоумение и удивленный взгляд. Но Майкл быстро справился с собой и потряс Тару за руку. Очень теплое, очень правильное рукопожатие. Не до хруста костей, просто крепкое и мужское. Очень, очень мужское.

Его глаза не отрывались от нее. Он отпустил ее руку.

– Да, вы абсолютно правы. На этой неделе я высидел на многих модных показах. Не могу назвать это лучшим времяпрепровождением, но… это убило несколько часов.

– И принесло несколько миллионов нашей экономике, – добавила Тара сладким голосом.

С каким удовольствием она запустила бы сейчас в него тортом. Прямо в слащавое лицо, вызывающее зевоту. Некоторые наверняка бы отметили мужественные, резко очерченные скулы и решительный подбородок. Глаза – слегка миндалевидные и непостижимые, как его настроение. Но полные красные губы казались слишком твердыми. Тара неожиданно подумала, что такие губы умеют доставлять настоящее удовольствие.

Такие опасные. О да!

Она сглотнула и направила мысли в нужное русло.

– Мне часто кажется, что некоторые люди забывают, сколько сил и времени вложено в создание одного платья. – Она пощупала пальцами подол своего наряда, непреднамеренно заставляя Майкла взглянуть и оценить.

Черт, но он не стушевался. Наглости этого мужчины конца и края нет.

– Мы оба просто в восторге от вашего шоу, Тара. Платья действительно великолепны. И у вас идеальная фигура, чтобы их демонстрировать.

Оживленный голос Анжелики прорезал тяжелый воздух, который бурлил между ними.

– Как песочные часы. Знаешь, я тут недавно читала, что мы все превращаемся в прямоугольники. Представляешь? Сплошняком сверху донизу. Никакой талии. Неудивительно, что ты событие недели, милая. Все мы, худышки, хотим выглядеть так же женственно, как ты. Ну разве она не очаровательна, Майкл? Ой, посмотрите, вот и фотограф. Мы обязательно должны попозировать. Майкл, ты встань туда, обними Тару. Идеально.

Анжелика засуетилась и наконец замерла рядом с Тарой с другой стороны, когда засверкали вспышки фотокамеры. И хотя манера, с которой Майкл пытался смягчить свое высокомерие, по-прежнему возбуждала Тару, она понимала, что сейчас не время для провокации.

Потому что теперь он уже покушался на ее личное пространство. Она почувствовала, как Майкл положил руку ей на талию и притянул к себе, к правому боку. Уверенно. Держал ее крепко – словно имел полное право обхватить Тару своей большой ладонью и позировать перед камерой. Как будто для него совершенно нормально прижимать ее к себе и вызывать настоящие фейерверки в ее нервных окончаниях. Неужели всем очевидно, что она чувствует? Какой позор! С каких это пор Тара Девайн стала марионеткой?

Ей не очень-то нравилась такая мысль…

Его хватка была крепкой и однозначной: Тара всего лишь необезжиренная версия низкокалорийных закусок, которые он отведал пятью минутами ранее. И она ненавидела, ненавидела, ненавидела его за это.