Опасная Страсть

Тьфу, да, какая разница? Мне это не интересно. Уже выяснили, что произошло с Кэтрин, так какая разница, отчего она пострадала? Главное – она жертва.

– Ты пытаешься найти тему, чтобы задержать меня?

– Я пытаюсь сказать, что Кэтрин никому не говорила о своей девственности. Она была очень раскрепощена в общении с мужчинами, да и юмор у нее был, мягко говоря, не уровня скромницы. – Он опустил руку. – Ни одна разумная девственница, не откажется от ванильного секса, в пользу хард-кора.

– Ладно, – я скрестила руки на груди. – Допустим, мне любопытно. – Цоверг сказал, что у Кэтрин травмы насильственного характера. Простите, есть разница, когда девушку берут силой, даже пусть используют при этом игрушки, другое дело, когда партнерша готова к тому, что ее ждет. Девственница, желающая ощутить двойное проникновение… действительно, слышится как-то странно.– Было что-то еще, о чем никто кроме тебя и Морено не знает?

– Ничего. – Он пожал плечами, но его жест меня не убедил. – Морено переборщил с Кэтрин, и она получила травму.

Но, сам был в таком шоке, как будто никогда с этим не сталкивался. Насильник не впадает в ступор, при виде крови и страданий жертвы. Он питается этим, получает удовольствие. Как по мне, ситуация вышла из-под контроля по инициативе Кэтрин.

Тааак… я – что, защищаю Морено? Нет. Пока не допрошу горе-жертву и самого Джулиана. Цоверга, кстати тоже, все так и останется спутанным клубком. Мне нужны детали всего осмотра. Вот когда у меня будут объяснения всех троих, я смогу сложить картинку, а пока все походит на разбросанные детали Лего, при чем из разных серий.

И в этот самый тихий, я бы сказала, зловеще-тихий момент, у меня громко заурчал живот. Дерек нахмурился.

– Ты сегодня ела? – дай-ка вспомнить. Кроме кофе, виски и сигарет, в моем желудке пусто, как на скалистом утесе. – Проклятье, Надя. – Он быстро шагнул к своему столу, снимая телефонную трубку. – Я закажу что-нибудь из еды.

– Я устала и хочу домой. – Черт, уже начало десятого? Сколько же времени ушло на разговоры?

– Просто ужин. Мы поедим и только. После, водитель отвезет тебя домой. – Он выжидательно смотрел на меня, пока я взвешивала ЗА и ПРОТИВ. На самом деле, я, правда, проголодалась, но с другой стороны мне не хотелось поглощать калории в компании Киганса. Была еще третья сторона, которая изредка давала о себе знать и которую я ненавидела… я хотела, чтобы за ужином последовало что-то еще. Кроме разглядывания ночного неба и ярких огней города.

Проворчав проклятия, я все-таки согласилась. Стянув сумку, я положила ее на стул, а потом подошла к комоду, открывая дверцы. Опустившись на корточки, я рассматривала содержимое мини-бара, читая этикетки на бутылках.

– Мне не понятно, для чего подталкивать Морено к преступлению? – вытащив бутылку с бренди и чистый стакан, я выпрямилась. – Если дело только в ребенке и деньгах, то зачем впадать в крайности, а не поставить Морено перед фактом? Да, он заслуживает наказания за то, что сделал, но будь все плохо, она бы сделала аборт. – Или ее родители были обеспокоены дальнейшей плодовитостью своей дочери? Ну, как я предполагаю, после полученных трав, наоборот, наступает бесплодие. При дефлорации тоже бывает кровь, но как много ее было после секса с Морено? Так, может… не было изнасилования? Был секс с несовершеннолетней. Она забеременела, отец узнал и решил достать ублюдка, чтобы тот ответил перед законом. Наполнив свой стакан, я сделала глоток. Терпкий, насыщенный вкус бренди опалил глотку, оставив слизистую гореть огнем. Уф. Вот это крепость. – Ты уверен, что это было изнасилование, а не просто секс? – я задержалась у комода, пока Дерек не подошел, тоже налить, себе выпить.

– Это был не просто секс. Я запаниковал, потому все выглядело плохо.

– Цоверг ее осматривал? – я прошла за его стол, усевшись в мягкое кресло. У меня слабость к комфорту.

– Да.

– И он заверил тебя, что это изнасилование.

– Он сказал, что у Кэтрин травмы насильственного характера. – Дерек нахмурился. – Слушай, я не специалист, но крови там было много.

– А он в курсе, что ты практикуешь? – я с подозрением посмотрела на него поверх стакана. Надо бы расспросить докторишку о жертве. Может, он что-нибудь прояснит.

– Я практикую? Хочешь сказать, что я насилую женщин? – его возмущению не было предела. Отхлебнув бренди, Киганс ляписто выругался. – Знаешь, Надя, я смирился, когда ты считала меня убийцей, но насильником, – он покачал головой. – Это грубо. – Бедняжка. Я обидела тебя? – Я никогда не насиловал женщин. Для меня, это неприемлемо. Даже, когда мне попадались те, которым было в кайф играть жертву изнасилования, я посылал их на хуй. Либо мы трахаемся, либо расходимся, таково было правило. – Его резкий тон, отдавал металлом. А взгляд… да он полыхал раздражением.

– А как же грубый секс? Он вполне может быть травматичен.

– Ты не знаешь, что такое грубый секс. – Прогудел он.

– А ты знаешь? – я смотрела на Дерека, пока он мрачно глядел на меня. Залпом отправив напиток в рот, Киганс звучно проглотил жидкость.