Опасная связь

Волосы мокрые от дождя. Макияж поплыл. Грязь на шее. Именно за нее крепко держал меня Артюхов, когда повалил на землю.

Душил…

От промелькнувших в мозгу картинок неприятные мурашки ознобом ползут по коже.

Как бы я не храбрилась, точно могу сказать: сегодня ночью я пережила самый настоящий ужас. Ни одной девочке подобного не пожелаю.

Стянув трусы, ступаю на кафель и задергиваю штору. Снимаю лейку. Направляю ее на себя, чтобы смыть с тела пот и грязь.

Выдыхаю. Еще разок плотно сжимаю зубы и промываю рану, пугающую длиной разреза.

Казалось бы, проточная вода. А как больно, мамочки! Выть хочется!

Подумай о чем-нибудь хорошем. Отвлекись.

И я отвлекаюсь. Вдруг вспоминаю, как невероятно хорошо нам было с Ильей в этой маленькой комнатке. И причем не раз…

Я. Он.

Пар. Раскаленный воздух. Кожа к коже. Жадные, страстные поцелуи. Холодный кафель за спиной и нечем дышать, потому что его сильные руки держат меня очень крепко, но все же как приятно это чувствовать…

Мои приглушенные стоны. Его нецензурные слова.

«Хочу блять. Пиздец как хочу. Ты такая охуенно красивая».

Нетерпеливо целует и кусает в шею, сминает пальцами грудь. Гладит живот. Спускается ниже.

— Сань…

Дергаюсь как от удара. Паровозов стучит по двери. И это уже вполне себе похоже на реальность.

— Эм…. — прочищаю горло и отлипаю от стены.

Закручиваю кран. Растерянно смотрю на красную воду, утекающую в слив.

— Харитонова…

Разумеется, как всегда, вошел без спроса. И опять по фамилии обращается.

Бесит! Как же бесит!

— Чего тебе? — выдыхаю недовольно и вешаю лейку-душ на фиксатор.

— Выходи давай.

Отодвигаю шторку и сталкиваюсь с ним нос к носу.

— Дай полотенце. Надеюсь, ты прогнал ее? — первое, что меня интересует.

— Послушай, — довольно быстро отворачивается и сдергивает с вешалки большое махровое полотенце. Однако я все равно успеваю поймать его голодный взгляд, задержавшийся на мне голой. — Лена поможет, если ты перестанешь ей грубить.

— Да пошла твоя Лена… в дальние дали! — забираю из его рук полотенце и обматываю вокруг себя. — Тоже мне нашел кого позвать! Будто не знаешь, что я ее не перевариваю! — босые ступни соприкасаются с ледяной плиткой.

— А у меня был выбор? — гаркает он недовольно. — Лена — единственный знакомый медик.

— Ой, Паровозов, мне плевать. Кто угодно, но не она! — отрицательно качаю головой. Головой, которая в этот момент отчего-то кружится.

— Ясно, пошли, — достает из заднего кармана джинс телефон.

— Такси ей вызовешь? — ехидничаю, естественно.

— Тебе. Скорую, — произносит невозмутимо, выходя в коридор.

— Але гараж! — ныряю за ним в распахнутую дверь. Ёжусь от прохладного воздуха и моментом покрываюсь мурашками. — Какую скорую! Не вздумай! Слышишь! Они сообщат в полицию!

— Харитонова, да насрать мне, — резко разворачивается и хватает меня за предплечье. — У тебя кровь из ноги безостановочно ебашит! Неизвестно, попала туда инфекция или нет. И вообще…

Он говорит что-то еще. Определенно. Совершенно точно… Но я его уже не слышу. Перед глазами внезапно темнеет. Проваливаюсь куда-то, а потом, похоже, и вовсе отключаюсь…

*********

В себя прихожу уже лежа на диване в гостиной. Причем сперва в нос пробирается знакомый запах, и лишь потом неясным сознанием я отмечаю лицо недовольной Свечки. Она сидит около меня и держит ватный тампон, смоченный в нашатырном спирте.

Медсестра недоделанная!

— Отстань, — морщусь и демонстративно отворачиваюсь.

Век бы ее не видела! Терпеть не могу!

— Руку дай, — настырно ко мне лезет.

— Отвали сказала! — повторяю для непонятливых и активно моргаю, пытаясь восстановить четкость зрения.

— Давление надо померить, дура!

— По… пошла ты! — цежу сквозь зубы.

— Сань, ты как?

Это уже Илья. Не на шутку встревоженный. А еще такой красивый…

Все-таки как же сильно я по нему скучала!

— Сань… ты меня очень напугала, — дотрагивается до моей щеки и обеспокоенно заглядывает в глаза.

— Я не хотела… — отвечаю рассеянно.

Предпринимаю попытку подняться с подушки, но внезапно ощущаю дикую слабость во всем теле. Голова по прежнему как-то странно кружится, и предметы вокруг будто плывут. Не стоят, как должны, на месте.

— Лежи, не вставай. Ты была в отключке.

— Упала… в обморок? — уточняю удивленно.

— Да.

— Почему?

— Ежу понятно, потеряла много крови. Мы же не знаем, что конкретно повредил нож, — умничает Свечка.

— Если бы ты сразу оказала помощь… — парень поворачивается к ней.

— Знаешь что, Илья! — перебивая, взрывается она. — Я не обязана латать твою малолетнюю подстилку!

— За языком следи!

— Подстилка здесь ты! — хочется орать, но на деле, наверняка, выходит не очень громко.

Внезапно раздается трель дверного звонка. Илья спешит в прихожую.

Не знаю, кто там. Мне в данную минуту абсолютно плевать, мы со Свечкой заняты тем, что зеркально отражаем взглядами обоюдную ненависть. Всепоглощающую, лютую и непримиримую.

Дать бы ей по морде! Овца! Кто из нас подстилка — вопрос точно спорный.