Опасная связь

— Пулемет — страшная сила, — хмыкает Дымницкий, убирая свой калаш в сторону. — Подготовились сучары.

— Знали, что вместе будем. Шугануть хотели.

— Выпей, полегчает, — слышу голос Черепанова за спиной.

— Отвали от нее, — цежу сквозь зубы. Отчего-то неимоверно раздражает его навязчивая забота.

В дом заходит Виталик, сообщает о том, что незваные «гости» убрались восвояси.

— Там ваш лексус немного пострадал.

— Зашибись.

— Предупреждение, — шмыгает носом Мина. — Дуршлаг у тебя теперь, Кабан, а не хата.

Тот в ответ пинает ногой груду битых тарелок и выдает поток нецензурной брани.

— Молоток, Санек!

Оборачиваюсь, как раз в тот момент, когда Рыжая опрокидывает в себя стопарь с водкой. Сидит на полу у перевернутого дивана рядом с Черепановым. Лицо бесстрастное. Глаза стеклянные. Не истерит. Не плачет. Вообще ноль эмоций.

Тоха поглаживает ее по макушке и молча подставляет вторую стопку.

— Выпей еще.

— Хватит ей, — замечаю ледяным тоном.

— Так это, стресс надо снять, Илюх…

Смотрю на него сердито. Нарочно вымораживает меня сегодня?

— Короче, завтра надо ехать к Лопыреву. Иначе, вальнут нас, Паровоз, — хмуро подытоживает Дымницкий.

— Ехать к Лопыреву? После этого? — испуганно уточняет Зорин. — Кир, ты как себе это представляешь?

— Да вот так же, с пулеметом, — спокойно отзывается тот.

— Перетру с отцом еще. Пересидите где-нибудь до утра. Созвонимся с левака и порешаем. Долю отдай мою с фур, — отталкиваюсь от подоконника.

— Ладушки. Пора, по ходу, в Москву перебираться насовсем.

— Либо Иссоповых всех валить, — продолжают рассуждать вслух.

— Ну че ты, храброе сердце, молчишь? — притихший Кабанов наклоняется к девчонке.

— А мне нечего сказать. Убьют вас всех однажды, — отвечает она уверенным, ровным голосом.

— Не нагнетай, Сашка! — отмахивается Дымницкий. — Прорвемся!

— На тот свет? — глядя в одну точку, уточняет она равнодушно. — Прорветесь обязательно. Это лишь вопрос времени. Можете места на кладбище уже приобретать в принципе. Ванная где?

— Направо, дальняя дверь, — не сразу подсказывает Виталик.

Я убираю пакет с баблом за пазуху. Она встает, отряхивает джинсы и удаляется в указанном направлении.

— Огонь-девка, — почесывая репу, пялится ей вслед Черепанов. — Другая бы сопли на кулак наматывать начала, а эта бесстрашная чуть ли не под пули кинулась, чтобы нас предупредить.

— По тупости своей! — ору, взбесившись.

— Илюх…

Идиот. Какого хрена взял ее с собой? Надо было оставить у Семеновны. Пусть бы тихо-мирно там торчала. Оладьи свои, к примеру, пекла!

— Один из нас мог бы словить шальную, если бы не Саша, — вклинивается в наш разговор Дымницкий.

— Она сама могла ее словить, — высекаю зло. — Сидела бы мышью на полу в тонированной тачке. Зачем рисковала? Кто просил?

— А если бы они заметили ее и достали оттуда? — он вскидывает бровь, а у меня внутри все холодеет. Потому что на минуту представил себе эту ситуацию.

Отпустила мамаша в деревню. Чем могла закончиться эта поездка, один Всевышний знает…

— Надо мотать отсюда, пока эти суки не вернулись с подкреплением.

Киваю.

— Собираемся по-бырику, братва, — командует Кир, пару раз хлопнув в ладоши.

Достаю из пачки сигарету. Иду по коридору. Подхожу к двери ванной комнаты и стучу по ней, подгоняя девчонку.

— Поехали!

Выходит оттуда почти сразу. На меня не смотрит. Застегивает куртку. Задев плечом, проходит мимо.

Иду за ней. Дом покидаем молча, но на улице меня прорывает.

— Чем ты думала, когда вылезла из машины? Совсем спятила?!

Поднимает на меня глаза. Взгляд по-прежнему пустой и холодный. Это начинает тревожить. Ненормальная, нездоровая у нее реакция на произошедшее.

— Что ты блять вылупилась на меня? Мозги у тебя есть? — стучу указательным пальцем по ее лбу. — Не могла спрятаться и переждать? Надо обязательно лезть в самое пекло? Что ты за дура такая отмороженная?

Переключает свое внимание на падающий снег. Тихо вздыхает. И пока меня колотит от гнева, она остается абсолютно спокойной, не выдавая ничего, кроме полнейшего пофигизма.

— Не одупляешь, чем все могло для тебя закончиться? Нет? Не доходит? — ору, нависая над ней. — Матери пришлось бы в твою честь церковный хор заказывать! Осознаешь это, бестолочь?

Замолкаю. Повисшую между нами тишину нарушает лишь воющий ветер, сбивающий метель в косую линию.

— Все сказал? Едем в Бобрино или нет? — интересуется, открывая дверь.

Поджигаю чертову сигарету только с третьей попытки. Отворачиваюсь. Мне не мешало бы немного остыть. Трясет всего!

Она садится в машину, а я еще пару минут осматриваю тачку по кругу. Как объясняться с мажором — не понятно. Сколько придется отвалить за возмещение ущерба — не представляю.

«Ваш лексус немного пострадал»

Ни хера себе немного! Это полный звездец…

Покатался, мать твою!

Глава 5. Рыжая-бесстыжая