Опасная связь

Вообще испытываю целый калейдоскоп чувств. Страх. Чистый восторг. Веселье.

Адреналин в крови зашкаливает!

— Сейчас будет! — сообщаю, обхватив шею фламинго, на котором сижу.

— Держишься, Сань?

— Держусь! — отвечаю воинственно.

Первая волна застает нас у центра бассейна. Вторая, та что помощнее, сносит ближе к бортику, однако я по-прежнему остаюсь наверху.

Розовая птица, опасно качнувшись, принимает исходное положение.

— Весьма устойчивая штука, — хмыкаю я.

— Так не годится, Бесстыжая, — Илья резко наваливается своим весом на левую сторону круга, и я, не сумев сохранить равновесие, с визгом лечу в воду, обдавая фонтаном брызг всех, кто находится в радиусе двух метров.

— На фига ты это сделал?! — громко ору, барахтаясь.

Смеется в ответ.

— Ну щас я тебе устрою! — угрожающе сдвинув брови, гребу к нему.

— Мне уже страшно, — уплывая, отзывается саркастично.

— Посмотрим-посмотрим!

Не сразу, но все-таки догоняю. Нападаю на него сзади, взбираюсь на крепкую спину и предпринимаю попытку утопить. В итоге правда именно он утаскивает меня вниз на дно, а не наоборот.

Отбиваюсь как могу, но толку…

Когда выныриваем на поверхность, продолжаем активно бороться. В большей степени конечно я, потому что справиться с Паровозовым ой как непросто, ведь в сравнении с ним я слабачка, хоть никогда и не считала себя таковой.

— Отстань!

— Угомонись, буйная, — хохочет, крепко фиксируя в кольце своих рук.

— А ну отпустил! — командую, дернувшись.

— А если нет? — тембр его голоса меняется. Становится еще ниже.

— То я тебя, да я тебя… — жадно дышу, урывками глотая спасительный кислород.

Замолкаю, ощущая, что Илья стискивает меня крепче.

Кожа к коже. А одежды-то на нас почти нет.

Тесный контакт вызывает неконтролируемое волнение и мурашки, но я стараюсь себя не выдать. И как можно меньше думать о том, что чувствую каждую напряженную мышцу его спортивного тела.

— Ты такая сексуальная в гневе, — произносит он в самое ухо. — В курсе?

Собираюсь сказать что-нибудь колкое, но в этот же момент нас обоих накрывает волной. Видимо, мы были чересчур увлечены друг другом, потому ее и не приметили…

— Фрр!

Вода снова затекает и в рот, и в уши. Я морщусь, а ему все ни по чем. Улыбается.

— Мой фламинго уплывает! — обеспокоенно слежу за передвижением розового гиганта.

— Никуда он не денется. Та милая старушенция за ним присмотрит.

— Она положила на него глаз, я тебе говорила! — возмущаюсь, глядя на упитанную, возрастную дамочку в рюшах, уже поймавшую яркий круг в поле своего зрения.

— Тебе жалко, что ли? Пусть покатается!

— Покатается? Да ты чего?! — пищу удивленно.

— А че нет? Хочет, по ходу, такой же снимок как у тебя. Спорим, залезет на него?

— Нет, не залезет, — фыркаю я.

— Так спорим? Если проиграешь, поедем ко мне.

— Я не проиграю, — топлю уверенно.

Пенсионерка не станет вытворять нечто подобное. Не станет ведь, да?

— Отвечаю тебе, она его оседлает, вот посмотришь, — смеется Илья, наблюдая за тем, как вышеупомянутый объект женского пола, забив на внука, решительно спускается в бассейн.

— Обалдеть!

У меня слов нет. Старушенция действительно намеревается взобраться на моего фламинго. Подзывает своего деда, мирно дрейфующего на матрасе, и требует, чтобы он подтолкнул ее с тыла. Во всяком случае, именно так я расцениваю развернувшуюся перед нами пантомиму.

— У них получается.

Дед покорно выполняет указ. Кряхтя что-то под нос, заталкивает тушку жены наверх. Да так интенсивно старается, что с него падает соломенная шляпа, которую он зачем-то водрузил себе на голову.

— Я в шоке, — признаюсь честно, когда бодрая бабуля, вскарабкавшись на птицу, издает победоносный вопль и машет своему внучку. Тоже ошалевшему от ее выходки.

— Фотографию делай, Витя! — слышим даже отсюда. — На свой телефон!

— Щас грохнется, — предполагает Паровозов.

Что, собственно, и происходит уже в следующую секунду. Потому что мадам с рюшами, слишком сильно отклоняется в сторону, позируя.

— Н-да… — качаю головой. — Ладно, пошли к «черной дыре», ты обещал.

Выбираемся из волнового бассейна.

— Бля, у меня уже башка гудит от этих аттракционов, Сань.

— Не матерись, тут вообще-то дети! — недовольно шикаю на него и упрямо тащу к самой страшной горке. Той единственной, которую мы не покорили.

* * *

— Давай, — по-джентльменски уступает мне право подняться по дурацкой отвесной лестнице первой.

— Может, ты? — вопросительно вскидываю бровь.

— Не-не, а страховать тебя кто будет? Лезь, — заявляет непреклонно.

— Ну ладно, — разворачиваюсь.

Подозреваю, что ему просто-напросто нравится лицезреть мою полуголую пятую точку. Меня это несколько смущает, однако я совсем не против того, чтобы его немножечко подразнить. Вижу ведь, как смотрит. Прямо как тогда…

— Хватит вилять задницей, Харитонова. Он и без этого только и делает, что стоит, — доносится снизу, и я едва не промахиваюсь мимо перекладины.

Зажмуриваюсь.

Вдыхаю. Выдыхаю.

Открываю глаза и продолжаю подъем.

Кое-как добравшись до площадки, занимаю очередь.

— Че красная такая? — появившийся следом Илья явно продолжает надо мной издеваться.