Опасная связь

— Много болтаешь, — перебиваю, пока дальше не понесло.

— Ну ладно, оставь все как есть, — смиренно соглашается, не устраивая истерики.

Киваю.

Подтягиваю ее коленки повыше.

Привстаю. Целую в левую.

— Щекотно.

— А тут? Тоже щекотно?

— Нет, — выдыхает взволнованно.

Трогаю ее между ног пальцами и дурею все больше.

Сашка мокрая. Теплая. Зовущая.

Напоминаю себе о том, что надо действовать аккуратно, однако едва оказываюсь в жаркой тесноте, все установки сносит.

Погружаюсь в нее одним движением, срывая с розовых губ приглушенный стон.

— Не зажимайся.

— Угу.

Сильнее стискивает пальцами мое плечо, когда подаюсь назад, а затем снова без предупреждения вхожу до упора.

— Не так резко, пожалуйста, не так резко… — просит она задушенным шепотом.

— Понял.

Торможу себя. С завидным упорством гашу прущие наружу инстинкты и пытаюсь двигаться в размеренном темпе. Насколько это на хрен вообще возможно.

— Так? — спрашиваю, завороженно глядя на длинные, трепещущие ресницы.

— Так, — открывает глаза и встречается с моими.

Еще сильнее от ее прямого, красноречивого взгляда разматывает…

— Скажи что… Скажи… Что после меня ты… ни с кем. Мне важно, — не может толком собрать слова в предложение, но смысл ясен.

— Ни с кем, — отвечаю как есть.

Так и не смог ведь ее из головы выкинуть.

— Поцелуй, Илюш!

Дрожит подо мной.

Обнаженная. Маленькая. Худенькая.

— Поцелуй! — требует капризно.

Даю то, что хочет, и она сама теснее ко мне прижимается. Царапает грудь задорно торчащими сосками. Гладит взмокшую от напряжения спину, крепко обнимает.

Плывем…

И штормит нас не по-детски.

Раскидывает так, будто что-то убойное приняли, хотя сегодня мы абсолютно трезвые.

* * *

— Мммм…

Неотрывно на нее таращусь. Визуально загребаю все, что могу. Куда-то поглубже в подкорку прячу, чтобы потом иметь возможность прокрутить на репите. Кадр за кадром.

— Ааах… Тише, Илья, тише…

Сперва вижу, как шевелятся губы, распухшие от моих ласк, и только потом распознаю слова, но их значение не улавливаю.

Все мимо.

Просовывает между нами руку. Давит в окаменевший живот ладонью. Своего рода подает знак, чтобы поумерил пыл, только ни хрена на меня это не действует.

Бомбит масштабно. Вот-вот разнесет.

— Илья… — недовольно морщится, поворачивает голову набок, непроизвольно открывая доступ к шее. Чем я незамедлительно пользуюсь.

Вдыхаю Сашкин запах поглубже в прокуренные легкие. Один раз. Второй. Третий…

Жадно засасываю бледную кожу. Зализываю след. Спускаюсь ниже.

Грязно играю, знаю. Зато она заметно расслабляется, доверчиво обмякнув в моих руках, и не пытается больше оттолкнуть от себя.

— Еще… — вместо этого заряжает.

Заведенный до предела повторяю этот трюк по новой. Лишь бы только… ей было хорошо со мной. А главное, не больно.

— Так хочешь, да?

— Да…

И столько в этом коротком «да» выдает, что меня подрывает по всем фронтам окончательно.

Разворачиваю к себе ее лицо. Фиксирую, чтобы не могла сдвинуться с места. Нахожу ее алый рот и впиваюсь в него влажным, безумным поцелуем.

Ошалело терзаю мягкие, измученные губы.

Кусаю. Лижу. Пью сладкую.

Наращиваю ритм и в нездоровом стремлении заполнить ее собой до краев толкаюсь глубже, яростнее.

Блять!

Быть внутри нее так охеренно…

Тесно. Узко. Горячо.

Штырит.

«Движок» лубцует на высоких оборотах. Надрывно тарахтит. Нещадно долбится о ребра. Не вывозит такого тотального напряжения.

В какой-то момент даже глаза закрываю, чего никогда не делал прежде.

Ломает от полноты ощущений.

Размазывает…

Сколько раз гонял в башке воспоминания о той нашей с ней первой ночи. Но жалкие картинки не идут ни в какое сравнение с реальностью. Вообще не рядом.

— Илья…

Не контролирую больше происходящее. Под аккомпанемент пошло скрипящей кровати забираю свое. Свое, потому что она принадлежит мне. Теперь предельно четко осознаю это.

— Мммм…

Сашка стонет чаще под моим напором, и я, вколачиваясь в желанную плоть, безбожно торчу от этого звука.

Слушал бы вечно. На повторе. Как долбаный саундтрек.

— Кричи, Бесстыжая, кричи… — подстегиваю на усиление громкости и мокрый, вконец одуревший от нашей близости, трахаю девчонку все жестче. До тех пор, пока ее прекрасное тело не разбивает крупная дрожь.

А там и я следом финиширую.

Такой приход ловлю… Кажется, что слепну и глохну разом.

Запрокинув голову назад, стискиваю челюсти до скрежета зубов и, надсадно дыша, бурно переживаю момент, в который ударная доза эйфории растекается по венам вместе с кипящей кровью.

Переключаюсь. На нее смотрю.

Трясет нас с Санькой на пару. Единым организмом в это мгновение существуем. Когда цепляемся взглядами, особенно ярко это чувствуется.

Глаза в глаза.

От переизбытка накативших эмоций ожог до самой сетчатки. Но ни я, ни она, не моргаем. Нарочно растягивая этот странный эпизод во времени…

Минута. Две.

Рубцую в памяти и, наверное, именно сейчас предчувствую, что как раньше, уже никогда не будет.

Что, по ходу, завис на ней крепко.

Запал.

Подсел на рыжую чертовку.

— Ты как? — наклоняюсь к ней. Медленно поглаживаю большим пальцем нижнюю губу и предпринимаю попытку сосчитать солнечные веснушки, толпой тусующиеся на носу.