Опасная связь

— Последнее исключается, — заверил меня Веретенников. — Из квартиры ничего не пропало. А уж Раиса Михайловна знала толк в хорошей жизни, поверьте мне.

— Нельзя ли увидеть место преступления своими глазами? — предложила я.

— Нет проблем, — тут же отозвался Роман Геннадьевич. — Мы с милицией в хороших отношениях, и никаких препятствий не возникнет.

— У органов есть какие-нибудь версии?

Роман Геннадьевич крепко сжал побледневшие губы, как бы раздумывая.

— Они разрабатывают свою версию, так сказать, родственную. Дело в том, что у Раисы Михайловны был муж. То есть есть. Тьфу, совсем запутался. Извините, я немного волнуюсь…

Я смущенно улыбнулась.

Еще бы!

Беседовать с самым известным частным детективом.

Пусть даже областного масштаба.

Впрочем, я, наверное, потянула бы и на весь регион.

Да и по стране меня знают, и даже за границей.

Неудивительно, что мой собеседник волнуется.

— Я немного волнуюсь, — словно прочитав мои мысли, продолжал Веретенников. — У нас, видите ли, срочный заказ на экспорт, и теперь мы вынуждены принимать решения самостоятельно. Дело не терпит отлагательств, а генеральный директор фирмы до сих пор никак не может разобраться с бумагами. Этот заказ курировала лично Раиса Михайловна.

Я проглотила столь нелестную для меня причину волнения господина Веретенникова, — так тебе и надо, Татьяна, скромность украшает человека, — и поинтересовалась:

— Вы сказали — генеральный директор? Я поняла так, что Устинова…

— Нет-нет, — покачал головой Веретенников. — Раиса Михайловна осуществляла общее руководство. А директор «Рамиуса»… Да вот и он сам.

Роман Геннадьевич вскочил со стула навстречу открывающейся двери.

На пороге возник тучный юноша с редкими курчавыми волосами.

Он явно страдал сильной одышкой и выглядел очень озабоченным.

— Рома! — прохрипел он. — Я позвонил словакам. Они вроде согласны.

Веретенников молча кивнул на меня, давая понять, что не стоит обсуждать производственные проблемы в моем присутствии.

Толстяк даже не повернул голову в мою сторону — это потребовало бы от него слишком больших усилий.

Он лишь скосил глаза на кресло и осведомился:

— Вы по этому вопросу?

— Не исключено, — уклончиво ответила я.

— Я взял на себя смелость, Николай Борисович, — затараторил Веретенников, — пригласить госпожу Иванову для проведения, так сказать, негласного расследования столь прискорбного происшествия…

Коммерческий директор «Рамиуса» подхватил вялую руку толстяка и сунул ее в мою ладонь.

— Бережков, — нехотя пробормотал генеральный. — Ну и что вы думаете?

«Что вам не мешало бы сесть на диету», — чуть не вырвалось у меня.

— Навожу справки, — ответила я сухо. — Я была знакома с убитой, так что считайте, что у меня в этом деле есть личный интерес.

— Если возникнут вопросы — обращайтесь прямо ко мне. Мы окажем вам любое содействие, — голосом умирающего курильщика проговорил Бережков.

— Непременно загляну, — пообещала я.

Толстяк стал медленно разворачиваться по направлению к выходу.

При этом он настолько утомился, что остановился на середине поворота.

Немного отдохнув, он пролез в дверь боком, охая, словно собака, подавившаяся костью.

— Какой ум! — с искренним восхищением произнес Веретенников, глядя на нижнюю часть туловища Бережкова, с трудом протискивающуюся в дверь.

Я вопросительно взглянула на Романа Геннадьевича.

Что он хочет этим сказать?

— Финансовый гений! — продолжал восторгаться Веретенников. — Многие сочли бы за честь знакомство с этим человеком!

— Я просто лучусь от счастья, — нетерпеливо проговорила я. — Но мы, кажется, собирались осмотреть место преступления.

— Сейчас я распоряжусь, — пообещал Роман Геннадьевич. — Вы подождите меня минут пять, я только предупрежу милицию, и мы поедем. Идет?

Веретенников отправился согласовывать наш визит в соседний кабинет, а я осталась ждать его в кресле из пластмассового бамбука.

Что же все-таки было в том гороскопе, который я составляла для Устиновой года два назад?

— Роман Геннадьевич! — вбежала в кабинет высокая блондинка. — Тут по поводу Устиновой…

Она увидела меня и на всякий случай выдала дежурную улыбку.

Оглядев кабинет и удостоверившись, что Веретенникова в нем не обнаруживается, юное создание попыталось выскользнуть за дверь.

— Что вы там говорили насчет Устиновой? — задала я вопрос.

— Мне Романа Геннадьевича…

— Роман Геннадьевич пригласил меня для расследования этого происшествия, — непреклонно проговорила я. — Он вам еще не сообщал?

— Н-нет, — пролепетала девушка.

— Вы работаете в «Рамиусе»?

Девушка испуганно кивнула.

— Как вас зовут?

— Валя… Валентина Багрицкая. Я секретарь Романа Геннадьевича.

— Прекрасно, Валя! Давайте с вами сегодня встретимся и поговорим. Во сколько вы заканчиваете работать?

— В пять. После пяти…

— К пяти я буду ждать вас вон в том кафе, — я ткнула пальцем в окно. — Хорошо?

Напротив «Рамиуса», через дорогу, располагалось приземистое круглое заведение.

Его облупившийся фасад украшала покосившаяся вывеска «Итальянское мороженое».

— Хорошо…

Валя беспомощно оглянулась на дверь.

— Но я…