Опасная тайна

Расстрелянные в ноябре и едва присыпанные мерзлой землей, они оказались снаружи под лучами весеннего солнца. По дну рва ходил молодой немец­кий офицер с пожилым унтером, очевидно профес­сионалом. Они штыками открывали рты жертвам, отыскивая золотые коронки. На дне рва, у противо­положной от нас стены, сидела крупная молодая жен­щина с двумя прижавшимися к ней детьми. Кирками долбили мерзлую, уже чуть подтаявшую сверху зем­лю, нашпигованную стреляными гильзами всех ка­либров, среди которых попадались и гильзы отечест­венного образца. Это стреляли полицаи.

Когда почти стемнело, нас отпустили. Как я до­брался домой, не помню. Несколько дней я был без сознания, мама говорила, что у меня было воспале­ние легких. Она меня едва выходила».

Возникает вопрос, достаточно естественный, поче­му евреи моего города практически без конвоя шли на расстрел, почему они хотя бы не разбегались? Мне тут же скажут, что это было невозможно. Чепуха, возможно было и не такое!

На Нюрнбергском процессе заместитель Главного об­винителя от СССР Ю.В. Покровский огласил суду доку­мент № СССР-311, который был составлен из документов полиции безопасности и СД по Житомирской области, касающихся расследования преступной халатности ра­ботников этой полиции в декабре 1942 г. в результате чего «унтершарфюрер СС Пааль и унтершарфюрер СС Фольбрехт подверглись нападению заключенных и были убиты из их собственного оружия». Я дам выдержки из этих до­кументов, из которых станет ясно, что произошло.

Штурмшарфюрер СС и криминаль-оберсекретарь Ф.Кнопп на допросе показал:

«С середины августа я являюсь руководителем Бердичевского отделения полиции безопасности и СД в городе Житомире... Находившиеся в здешнем лаге­ре 78 военнопленных были исключительно тяжело ра­неные. У одних отсутствовали обе ноги, у других — обе руки, у третьих — одна какая-нибудь конечность. Только некоторые из них не имели ранения конеч­ностей, но они были так изуродованы другими вида­ми ранений, что не могли выполнять никакой работы. Последние должны были ухаживать за первыми.

...Подготовку экзекуции я поручил сегодня ран­ним утром сотрудникам местного управления унтер-шарфюрерам СС Фольбрехту и Паалю и ротенфюреру Гессельбаху.

...Из оружия они имели немецкий пистолет-пу­лемет, русскую самозарядную винтовку, пистолет ОВ и карабин. Хочу еще подчеркнуть, что я намере­вался дать в помощь этим трем лицам гауптшарфюрера СС Венцеля; но это было отклонено унтершарфюрером Фольбрехтом, заметившим при этом, что они втроем вполне справятся с этим делом.

По поводу обвинения. Мне не пришло в голо­ву обеспечить проведение обычной экзекуции более многочисленной командой, так как место экзекуции было скрыто от посторонних взоров, а заключенные не были способны к бегству ввиду их физических не­достатков».

А ротенфюрер СС Ф.Гессельбах показал следую­щее: