Опасная тайна

«В равной же мере правительственная власть по­кровительствовала и евреям, которые после герман­ских гонений, обретя здесь в некотором роде новую Палестину, переселялись в нее целыми тучами и, на­конец, как саранча, покрыли собою весь громадный край. С захватом всей торговли и промышленности в еврейские руки рынки весьма скоро потеряли то бла­готворное значение для общества, какое они всегда имеют в государствах, органически и правильно раз­вивающих из себя свои экономические силы и не под­верженных таким паразитным, чужеродным наростам, каким в старой Польше было еврейство. Базарные площади облепились со всех сторон гостеприимными шинками, куда евреи всячески заманивали крестьян, приезжавших на торг, и где слабодушный хлоп неред­ко пропивал последнюю копейку, как и ныне пропи­вает ее. Базары сделались благодаря шинкам да кор­чмам притонами разгула, пьянства и нравственного растления. Благосостояние крестьян чахло, гибло и пришло, наконец, к тому, что в настоящее время, ко­гда крестьянин стал свободным землевладельцем, зем­ля его, принадлежащая ему de jure, на самом-то деле принадлежит корчмарю-еврею, ибо нет почти такого крестьянина, который не состоял бы в неоплатном и вечном долгу этому корчмарю своей деревни. Евреи веками высасывали крестьянские пот и кровь, века­ми обогащались за счет хлопского труда и хозяйства. Такой порядок вещей давно уже породил в высшей степени напряжение, ненормальное состояние, про­должающееся и по сей день и отразившееся инерци­ей и вредом на все классы производителей. Довольно будет, если мы для более наглядного примера скажем, что в 1817 г. на 655 ярмарочных и торговых мест од­ной лишь Гродненской губернии было 14 ООО шинков и корчм, содержимых исключительно евреями, ста­ло быть, более чем по 21 на каждое место! Четырна­дцать тысяч кабаков в области, которая имеет всего лишь около 6000 разного рода поселений — местечек, деревень, усадеб, фольварков и т.п.!»[28]

А теперь, используя очерк Крестовского, рассмотрим, чем заканчивается для русских и польских мастеровых подобная скупка евреями сельхозпродуктов у русских и польских крестьян. Крестовский об этом пишет, рисуя жизнь базара: