Опасная встреча

Она вздрогнула еще более заметно и к его немалому удивлению побледнела, сжав дрожащие руки. Но ничего не сказала в свою защиту, что немало изумило Габби. И разозлило его. Она отвернула голову и тихо сказала:

— Но на улице метель. Куда вы поедете с ребенком в такую неприглядную погоду?

Она волнуется не за себя, а за ребенка? Габби не знал, что и подумать.

— Уж, конечно же, я не стану говорить тебе, куда мы поедем, чтобы ты не передала эту информацию своим друзьям сообщникам.

Она резко повернула к нему свое лицо и с пылающими от гнева глазами процедила:

— Они мне не друзья!

Габби остановился прямо напротив нее, остро чувствуя ее рядом с собой.

— Вы хотите сказать, что не знаете тех, кто похитил Ника? — Она промолчала, будь она проклята. Габби снова сжал руку в кулак. — Так или иначе, мы уезжаем. Нас ждет карета, которая доставит нас в более безопасное место. И возможно, с помощью вас я выйду на ваших друзей!

— Они не мои друзья! — почти с яростью произнесла она так громко, что замолчал даже Ник, удивленно глядя на них.

Габби какое-то время смотрел в невероятные глаза этой непостижимой девушки, пытаясь понять, кто она такая на самом деле: коварная интриганка, стремящаяся сбить его с пути, или девушка, которая хотела укрыть Ника от беды.

— Мне наплевать, кто они такие, потому что они ответят мне за то, что сделали с Ником. — Габби навис над ней и еще более грозно добавил: — Собирайтесь, и смотрите без глупостей. Если вы выкинете какой-нибудь фокус, я сверну вам шею.

* * *

Поразительно, но все, кто за последние несколько дней повстречались на ее пути, прилагали невероятное усилие, чтобы задушить ее или сломать ей шею. И если в случае с Робертом она была уверена, что тот может поддаться своим тёмным мыслям и навредить ей, то в случае с отцом Ника всё было иначе. Его прикосновения не пугали. Да, на кухне он так больно сжал ей горло, что Эмили едва сдержала слёзы от боли, и теперь ей не избежать синяков. Но почему прикосновение его пальцев заставляло ее сердце биться быстрее? Почему она ощущала странный трепет, охватывающий ее всякий раз, когда он смотрел на нее или стоял совсем близко?

Но сбывались самые худшие ожидания. Никто не поверит в то, что она не причастна к похищению Ника. Никто не станет слушать ее. Какая ирония, но история снова повторялась, и ей вновь вынесли приговор без суда и следствия. Однако на этот раз последствия будут совершенно непредсказуемыми. На этот раз ее собирались передать властям, которые непременно повесят ее за похищение. У Эмили похолодело все внутри. Она так отчаянно думала о спасении Ника, что упустила из виду собственную участь. Что теперь станется с ней? Ник уже был в безопасности. Его странный отец позаботиться о нём, а вот она…

Ей некуда было бежать. Да и смысл убегать, если ее могли легко найти. У нее не было выбора. Повернувшись в сторону малыша, Эмили посмотрела на его улыбающееся личико и вдруг отчётливо поняла, что так просто не отпустит его. Хоть он уже был рядом с отцом, но тот, казалось, понятия не имел, как заботиться о ребенке. Как же он будет пеленать сына, пока направляется домой? Как сможет кормить, укладывать спать? Такой угрюмый и мрачный человек с золотистыми бровями и серыми глазами, сможет рассказать сказку малышу?

Кроме того, она не могла так быстро расстаться с Ником еще и потому, что не была готова к этому. Еще немного, жадно требовало ее сердце. Еще чуток побыть с ним, еще несколько раз прижать к груди. А потом она сможет вручить Ника его матери, которой и доставит сына в целости и сохранности.

А потом найдет способ сбежать от разгневанных родителей, которые решат вполне справедливо наказать ее. Она сбежит, обязательно, а потом найдет укромное местечко, где сможет переждать некоторое время, прежде чем вернуться к тете. К тете, которой наспех успела написать короткую записку, в нескольких словах описав сложившуюся ситуацию, и просила не волноваться за нее. Тётя Альберта, пожалуй, была единственным человеком в этом мире, кому действительно было до нее дело.

Когда через десять минут отец Ника снова зашёл в ее спальню, Эмили уже была готова, сложив свои пожитки в небольшой саквояж и прижимая к груди завернутого в теплый плед Ника. Она накинула поверх своего теплого шерстяного платья меховую накидку и надела капюшон. Мужчина с золотистой щетиной и растрепанными волосами хмуро оглядел ее с ног до головы, от чего Эмили непроизвольно вздрогнула, затем посмотрел на ребенка и шагнул к ней. При этом сердце Эмили забилось быстрее, когда он остановился совсем близко от нее. А потом он бесцеремонно вырвал из ее рук ребенка и по-хамски бросил через плечо:

— Неси сама свои вещи.

Понимая, что путешествие выдастся весьма непростым, она склонилась за саквояжем и гневно процедила:

— Грубиян!