Как она могла сказать ему об этом? Как могла еще больше заставлять его страдать, когда завтра ее уже не будет рядом? Эмили вдруг стало так больно, что на глазах навернулись слезы. Это была последняя ночь с Габриелем. Последняя возможность касаться его, обнимать… А она так беспечно позволяет своему прошлому отнимать последние мгновения с ним. Как она могла! Эмили вдруг ужаснулась того, что натворила. Того, что ждало ее впереди. Она сделала глубокий вдох, заставляя все ненужные мысли исчезнуть из головы и свободной рукой обняла его за шею.
Она должна была еще хоть бы немного побыть с ним. Иначе просто умрет, даже не дождавшись завтрашнего дня.
— Это был просто сон… Ничего больше… — Она вдруг притянула его к себе и так крепко поцеловала, что Габби тут же вспыхнул неистовым желанием. Застонав он прижался к ней всем своим телом, давая ей понять, что она делает с ним. Но она от этого не перестала целовать его жарче. — Габриел…
Ее шепот кружил ему голову, но он оторвался от нее и поднял голову.
— Ты устала… тебе нужен отдых…
— Мне нужен ты, — прошептала она, вновь протянув его к себе. — Мне безумно нужен ты, Габриел!
Габби буквально сразили эти ее слова. Она впервые сказала о своих желаниях. Призналась в том, что он нужен ей. И это отозвалось глухой болью в его сердце. И оглушительной радостью. Господи, он на самом деле был нужен ей! Габби не мог в это поверить, но безоговорочно принял ее слова спрятав их глубоко в своем сердце, как драгоценность.
Он взял ее лицо в свои ладони и подарил ей такой бесконечно долгий и страстный поцелуй, что у обоих перехватило дыхание. И участилось сердцебиение. У нее были такие сладкие, такие нежные губы, что он мог целовать ее вечно. Если бы его Эмили, эта бесподобная соблазнительница не стала поглаживать его обнаженную грудь и спину, заставляя его гореть от еще большего желания.
— Эмили… — пробормотал он, скользя губами по ее подбородку, по шее и прижался к ярко выступающей жилке. — Ты уверена?
— Да, прошу тебя не останавливайся, — молвила Эмили, мечтая о том мгновении, когда сможет ощутить на своей коже его горячую кожу. Но так как она была в ночной рубашке, а он в подштанниках, это было невероятно трудно сделать. Запустив пальцы в его волосы, она подняла к себе его голову и снова крепко поцеловала его, так, как научил ей он. В ней вдруг проснулось такое нетерпение, что стало даже больно. Знакомая пульсация возникла внизу живота. Сейчас она хотела его больше всего на свете. Хотела, чтобы он заставил ее позабыть обо всем, кроме жара и огня, которые непременно набросятся на них, если они постараются. Эмили не знала, как убедить его сделать это, подарить ей последнюю ночь. Она была почти в отчаянии, поэтому, потянув руку вниз, и просунув ее под ткань, прикрывающую его бедна, она с невероятной точностью нашла его горячую плоть и сжала своими пальцами. Поначалу мягкий, часть Габриеля стала стремительно наполняться силой по мере того, как она обхватывала его. Боже, так вот как это происходит! Теперь он был невероятно твердым и горячим. Эмили услышала, как шумно задышал Габриел. Она не могла поверить, что осмелилась сделать это, но нисколько не жалела об этом. — Я хочу тебя…
У Габби перехватило дыхание от ее неожиданного прикосновения. Он беспомощно застонал и уронил голову ей на плечо, решив, что ослеп, когда она чуть сильнее сжала его!
— Господи! — выдохнул он, зажмурившись, и притянул к ней поближе свои бедра, стремясь к ней. — Эмили!
У него так сильно колотилось сердце, что оно могло в любой момент выпрыгнуть из груди. Он даже представить себе не мог, что она решиться на такое. Он умирал от наслаждения, которое дарили ему ее дрожащие, неуверенные пальчики, медленно поглаживающие его, сводя с ума. Габби глухо застонал и еще теснее прижался к ней, покрывшись мурашками. Он знал, что долго не выдержит этого. Она сделала все возможное, чтобы он взорвался в любую секунду. Но он не мог позволить себе этого, не слившись с ней, не подарив ей наслаждения, которое она заслуживала. Габби мечтал погрузиться в ее тесные, жаркие глубины и довести их обоих до умопомрачения.
— Эмили! — выдохнул он, схватив ее руку внизу. — Подожди!
Он сжал челюсти, сделал глубокий вздох и оторвал ее руку от себя. Только после этого он смог поднять голову и открыть глаза. И снова она поразила его в самое сердце, когда быстро поцеловала его нижнюю губу, а потом прошептала:
— Я поцеловала твою нижнюю губу. Помнишь, что это означает по твоей теории?
Потрясенно он смотрел на нее, не в силах вместить в себе ту безграничную любовь, которую она заставила его ощущать.