Опасная встреча

Но даже несмотря на это обретение, Эмили предстояло потерять нечто большее. Ведь с самого рождения она была проклята. Цвет волос всегда напоминал ей об этом. Из-за них она и подверглась тому жестокому насилию, которое изменило всю ее жизнь! Эмили в самых мрачных деталях помнила тот роковой день, который разделил ее жизнь на «до» и «после». День, когда ее обвинили в том, что она соблазнила друга Роберта и обесчестила себя. Плачущая Эмили пыталась доказать, что это не так, что не она звала Найджела на тайное свидание. Никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему тогда она вся в синяках, порезах, в разорванном платье и в крови. Все без исключения поверили лживым словам Найджела, который набросился на нее, когда она возвращалась с прогулки. Он повалил ее на землю, бил и рвал на ней одежду. Эмили было безумно страшно и больно. Она плакала и пыталась отбиться от него, но Найджел был сильнее и крупнее. Никто не пришел ей на помощь. Даже отец, который застиг их позади дома, подал руку ее насильнику, а не содрогающейся от рыданий дочери. Мерзавец не растерялся и сказал, что это она набросилась на него. И ее семья приняла сторону Найджела.

А потом ее выбросили из дома. Отец прилюдно заявил, что отрекается от дочери, которая навлекла на семью такой позор. Ей даже не дали возможности собрать вещи. За нее это сделали слуги, пока она сидела на полу библиотеки в разорванном и пятнах крови платье, с растрёпанными рыжими волосами и синяками. В таком же виде через пару мгновений ее запихнули в карету, которая увезла ее прочь от семьи, от дома. От Эммы, которой она всё же успела написать за то короткое мгновение, когда ее оставили после вынесенного приговора. Эмили передала небольшую записку дворецкому, которого умоляла вручить подруге только завтра, когда ее уже не будет здесь. Она бы не смогла вынести, если бы Эмма прибежала к ней и стала бы свидетельницей этого позора, была бы вовлечена в этот кошмар. Добрая, милая Эмма…

У Эмили разрывалось сердце. Сидя на полу кареты, она прижимала к груди ноги и плакала до тех пор, пока от боли у нее не закрылись глаза. Ей не было позволено даже переодеться к дороге. От нее спешили избавиться, и никто не сожалел о том, что с ней произошло, что она уезжает. Никто и не думал попрощаться с ней. Эмили всегда была одна и в полном одиночестве пыталась понять жизнь, которая так жестоко наказала ее. Жизнь, которая била ее за каждый незначительный проступок, за самую мелкую неточность. И только с Эммой на короткое время она обрела покой и некое подобие счастья. Чувства, столь чуждые ей. Чувства, которые она испытала вновь с совершенно чужим человеком, сидя под клёном и читая книгу о суевериях.

Эмили всегда сторонилась незнакомцев. Ее друзьями были книги и Эмма, и этого ей было достаточно. Пока однажды, сидя под деревом, она не встретила странного человека. Он появился словно из неоткуда на белом коне, чуть не налетев на нее и напугав её до смерти. Но сумел вовремя придержать коня, а потом спрыгнул с него и подошел к ней. Эмили никогда не позволяла никому подойти к себе настолько близко. Но по необъяснимой причине ему позволила сесть рядом с собой. Он не вызывал в ней чувство страха или тревоги. Она не представляла, кто он такой, пока он сам не представился.

Габриел. Не Гэбриел, не Габриель, а именно Габриел, [а], как в слове “чашка”. Даже сейчас Эмили не могла сдержать улыбки, вспоминая его сбивчивые объяснения о том, как правильно следует произносить его имя и какие законы регулируют это правило. Он был невероятно красив со светло-золотистыми волосами, небольшой ямочкой на подбородке и пронзительными серыми глазами, от одного взгляда которых в груди рождалось нечто тревожно-сладкое, нечто до боли приятное и желанное. Это было так странно, ни на что не похоже, что она позволила ему вовлечь себя в странную беседу. И по мере того, как они говорили, по мере того, как она слушала его глубокий, тихий голос, она сама не поняла, как поведала ему о своих волосах и самых своих сокровенных переживаниях.

С ужасом поняв, что она натворила, Эмили подняла к нему свое бледное лицо. Не ожидая этого, она услышала, как он просит распустить ее волосы. Завороженная его взглядом, безумно желая, чтобы он не испугался и не обидел ее, Эмили выполнила его просьбу, всем сердцем надеясь, что ему понравятся ее волосы. Что он, так же как она, полюбил ее рыжие волосы. И увидев восхищение в его глазах, Эмили вдруг испытала настоящую боль, потому что никто до него не восхищался его волосами. Это тронуло ее до глубины души и заставило сжаться сердце. Эмили испытала безумное желание коснуться его, чтобы поверить, что это правда. И словно этого было мало, он сказал, что у нее восхитительные волосы и что она никогда не должна стричь или красить их. А потом попросил на память локон ее волос. Боже, впервые кому-то до такой степени понравились ее проклятые волосы! И она не смогла отказать ему, срезав для него свой локон и получив взамен небольшой перочинный ножик, который впоследствии сыграл такую огромную роль в ее жизни.