Опасная встреча

Эмили не могла дышать от боли в груди. Он смотрел на нее так, словно хотел заглянуть ей в душу. Она бы никогда не позволила ему сделать этого. Потому что отчаянно прятала то, о чем не должен был узнать никто. Особенно Габриел. Только не он.

В тишине комнаты снова раздался его громкий рык.

— Эмили!

— Я не могу… — выдохнула она, прижав руки к груди. Пытаясь остановить сердце готовое выпрыгнуть из горла.

Его глаза потемнели еще больше. Едва стоя на ногах, Габби приблизился к ней еще на шаг.

— Кто такой Найджел?

Желание узнать об этом стало сводить его с ума.

— Это не имеет значения… — бормотала она, отступая.

— Кто такой Найджел!

Эмили всем сердцем ненавидела это имя.

— Я не могу… — выдохнула она, умоляюще глядя на него. — Это не важно…

— Эмили, если ты не скажешь мне, кто он такой!.. — Габби дышал так тяжело, что почти задыхался. Видя неприкрытую боль в ее глазах, боль, которая терзала его самого намного сильнее, он вдруг вспомнил всего несколько слов из прошлого: «Обесчестил… Друг ее брата… Гадкие друзья!» Его прошиб холодный пот. Габби посмотрел на Эмили, чувствуя, как разрывается на части его сердце. Господи боже! В ушах начало шуметь. Казалось, на него легла тяжесть вселенной. Он поднял руку и накрыл ледяные пальцы на незаметно вздымающейся груди. — Эмили, прошу тебя, скажи мне… — попросил он с мольбой.

— Не могу… — снова повторила она бесцветным голосом, едва шевеля побелевшими губами.

Боже, он хотел услышать правду, но боялся, что не вынесет этого. Он так долго ждал этого момента. Так часто хотел узнать имя мерцавца! И теперь, глядя на дрожащую и напуганную до смерти Эмили, видя бездну боли в ее глазах, Габби подумал, что вот сейчас он испустит последний вздох и упадет к ее ногам.

— Прошу тебя, скажи мне, — выдавил он с мукой, ощущая, как густой комок буквально душит его. — Это он, да? Кто такой Найджел?

От безумного напряжения и страха Эмили не обратила внимания на все его слова. Она вдруг подняла к нему свое невероятно красивое лицо и сказала то, что перевернуло ему душу.

— Ты возненавидишь меня.

Она ранила его в самое сердце, произнося такое. Как она могла подумать такое? Его грудь горела огненным пламенем. С каждой секундой голова тяжелела все больше. Но Габриел нашел в себе силы чуть выше поднять прижатую к ней руку и коснулся ее побелевшей щеки. Господи, Эмили! Его Эмили!..

— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, что бы ни произошло. — Он увидел, как слезинка скатилась по её щеке, и большим пальцем поймал влажную хрусталинку. Господи, как бы он хотел вот так же легко отмести всю ту боль, которую когда-то причинили ей! — Эмили, душа моя… Скажи мне, умоляю…

Эмили закрыла глаза, готовая разрыдаться. Она задыхалась от боли, от мучительной нежности Габриеля. «Душа моя!» У нее не было души. У нее больше ничего не было. А теперь она потеряет и его, своего Габриеля. Как она перенесет это? Он хотел от нее невозможного. Он умолял ей дать ему то, что было так важно для него. И едва дыша, едва понимая, что делает, она хрипло молвила:

— Семь лет назад… он напал на меня, избил и обесчестил меня…

Она плотнее закрыла глаза, ощущая такой ужас, что готова была умереть. Она не могла дышать, она и не хотела дышать. Она хотела умереть. Хотела исчезнуть из этого мира и умереть там, где ее никто не найдет. Старые раны открылись и так сильно кровоточили, что она могла захлебнуться в них. Так сокрушительно больно ей не было даже тогда, когда Найджел прижимал ее к земле и бил ее.

Впервые в жизни Габби ощутил желание заплакать. Он никогда не плакал, даже когда умерли его родители. С тех пор ему нечего было терять. Но вот сейчас… глядя на застывшую в его руках Эмили, на почти омертвевшую девушку, которую довели до этого состояния! Он хотел мести, жестокой, ужасной, беспощадной смерти. Если бы днем он знал, кто стоит перед ним, он бы собственными руками вырвал черное сердце мерзавца, который сотворил с ней такое!

— Эмили, — прошептал он, страдая от боли и горя, но почему-то не расслышал своего голоса.

Эмили медленно раскрыла веки. Они какое-то время смотрители друг другу в глаза, затем Габби ощутил невероятную слабость во всем теле. В голове зашумело, виски разрывались, он услышал свой собственный стон. А потом рухнул на пол.

Она чувствовала, как холодеют пальцы Габриеля и с ужасом думала, что это от отвращения. Что вот сейчас он непременно отскочит от нее с чувством омерзения и брезгливости. Но Эмили была поражена той мукой, которая пылала в глубинах его глаз, когда нашла в себе смелости взглянуть на него. Как будто ему было намного больнее, чем ей. Ей вдруг захотелось разрыдаться и прижаться к нему. Захотелось позабыть обо всем на свете и чувствовать только его. Эмили казалось, что он готов обнять ее.

Но к ее большому изумлению, Габриел покачнулся и упал на пол. Лицом вниз. Секунду она ошарашено смотрела на него, а потом бросилась к нему.

— Габриел! — выдохнула она в панике. — Господи, Габриел, что с тобой? — она схватила его за плечо и стала трясти его, но он даже не пошевелился. — Ты меня слышишь? О Боже…