Опасная затея

Ему, в общем-то, незачем объясняться, В глубине души девушка понимала, какие он испытывает к ней чувства: достаточно было увидеть, как он, не обращая внимания на нож, бросился на Хаймена. «Если бы я любил, я бы ради нее...». Слова эти еще звучали в памяти и оказались не пустой бравадой. Его поступки говорят сами за себя лучше всяких слов, но все же, как всякой женщине, Стефани не терпелось услышать признание в любви.

— Скажи мне, — подбодрила она Алекса.

— Я люблю тебя, Стефи. — Голос Алекса дрожал от волнения. — Люблю всем сердцем. Я влюбился в тебя, увидев на телеэкране, но мое чувство стало неизмеримо сильнее, когда я попал в дом твоего отца и увидел тебя — в старых джинсах и рваной рубахе, на лице ни капли косметики. Ни одна женщина не казалась мне прекраснее. Я понял, что, как и твой отец, всю жизнь буду любить только одну женщину, и эта женщина — ты.

— Выходит, даже если бы я не попросила тебя о помощи... — От потрясения Стефани едва удалось вымолвить эти слова.

— Я бы все равно остался, — заявил Алекс. — Я не ушел, а разбил бы палатку в саду, на крыльце, где угодно. Я не мог бы покинуть тебя и никогда не покину. Как я уже говорил, ты не нанимала меня, я вызвался охранять тебя добровольно.

Говоря это, Алекс потихоньку приближался к ней, и теперь его губы почти касались ее лица. Словно электрический разряд пробежал между ними, когда, обняв Стефани, Хингис припал к ее губам, вложив в поцелуй всю свою любовь.

Затем Алекс уселся на подлокотник кресла, крепко обнимая ее. Девушка счастливо улыбалась.

— Рада, что ты вызвался охранять меня добровольно, ведь это значит, что я ничего тебе не должна, — пробормотала Стефани, еще теснее прижимаясь к Алексу.

— Денег — нет, но тебе и не хватит средств расплатиться со мной. — Алекс улыбнулся ей. — Я хочу получить иную награду.

— О какой награде ты говоришь? — притворно-кокетливо изумилась Стефани.

Крепкие объятия любимого уже разожгли пожар желания в ее теле.

— Почему бы нам не пойти наверх? — прошептал Алекс на ушко девушке. — Там я покажу тебе, что я имею в виду.

Эпилог

Осветители включили и поправляли софиты, устанавливая свет в огромной студии для съемки детских программ. Сидя за заваленным игрушками столом, Стефани следила за темноволосой головкой сынишки, который вместе с другими малышами носился по сценической площадке. Ближайшую передачу спонсировала известная фирма — производитель игрушек, и сейчас в студию вносили и раскрывали огромные ящики с игрушками. Детвора, принимающая участие в съемках, уже ошалела от такого богатства и не знала, за что прежде хвататься. Вот рабочий изъял из одной уже раскрытой коробки сына Стефани — раскрасневшийся малыш крепко прижимал к груди плюшевого бегемота.

Ее сын, — Ал-младший, как они его называли, — чувствовал себя в студии как дома. Да и можно было с уверенностью сказать, что настоящий успех Стефани на телевидении пришел только с рождением сына. Как истинный журналист, она не смогла удержаться от соблазна и сделала во время своей беременности и младенческого периода жизни Ала цикл передач для молодых мам, как бы на собственном примере делясь с ними своими успехами и ошибками. И можно было сказать, что с пеленок за развитием ее ребенка следила вся страна. Он стал маленькой телезвездой. Симпатичная мордашка Ала теперь мелькала на заставках ее передачи и в анонсах телепрограмм. А одна из фирм — производителей детского питания даже поместила фотографию Ала на упаковках детской каши.

А Алекс-старший все время держался как бы в тени своих знаменитых жены и сына. Причем делал это сознательно. Стефани даже не удалось вытащить его на семейное шоу, ведущие которого приглашали ее с сыном и мужем. Но в газетах и журналах все же иногда мелькали их совместные фотографии, когда настырным репортерам удавалось снять их втроем.

Алекс, впрочем, настаивал на увеличении семьи, и Стефани покраснела, вспомнив недавнюю ночь, когда они начали воплощать свой замысел. Да, подумала она, с таким мужем можно иметь хоть десять детей. Алекс всегда был спокоен и надежен, как скала. «За ним, как за каменной стеной» — это известное изречение часто приходило на ум Стефани, когда она думала о муже. Она поморщилась, вспомнив о страхе, в котором жила, пока не повстречала Алекса. Письма с объяснениями в любви и предложениями о встрече по-прежнему приходили к ней в адрес передачи, но Стефани уже не боялась преследования неизвестных поклонников, всегда чувствуя надежную защиту мужа.

Ну вот и все. Софиты, развернутые в нужном ракурсе, наконец настроены, и Стефани, глубоко вздохнув, со счастливой улыбкой обратилась к телезрителям...

КОНЕЦ