Опасно для жизни

Трейлер остановился у одного из подъездов и громко просигналил. Тут же из подъезда высыпало несколько парней, началась разгрузка. Поскольку в этот дом чуть ли не каждый день въезжали жильцы, контейнер не привлек к себе внимания. Не прореагировали на него и двое молодых людей, парень и девушка, сидевшие в обнимку на лавочке в разбитом у дома сквере. Девушка лишь вздрогнула на мощный звуковой сигнал фургона, обернулась на миг к подъезду, но тут же повернулась снова к парню и замерла в продолжительном поцелуе. Страстные объятия не помешали тем не менее передать информацию в МУР:

— Контейнер прибыл, идет разгрузка.

— Хорошо, Юра, продолжайте наблюдение, — послышался голос Погорелова из портативной рации, спрятанной во внутреннем кармане Юриной куртки.

— Нравится мне это задание! — сообщил он своей напарнице, усиливая объятия.

— Ну ты не очень-то увлекайся, — едва успела ответить девушка, как Юра снова приник к ее губам.

Во время разгрузки один из парней, переносивших ящики и мебель, выронил из кармана бумажник, который как бы случайно упал под фургон. Парень, согнувшись, полез его доставать и отлепил от днища машины небольшой предмет.

Сидевшая в сквере парочка обнималась еще полчаса. До тех пор, пока из подъезда не вышла Тамара Кантурия в сопровождении все тех же парней. Компания скрылась за углом дома, о чем немедленно был оповещен Погорелов, а через десять минут покинула сквер и парочка.

Тамрико вернулась в свою квартиру на Профсоюзной, позвонила Нине Вахтанговне.

«— Все в порядке, дорогая, — прошуршала магнитофонная лента голосом Тамрико в небольшой аппаратной на Петровке. Возле магнитофона стояли Погорелов и Грязнов. Вячеслав от нетерпения постукивал ботинком.

— Хорошо, я рада, — отозвалась Нино. — Когда передаешь товар?

— Завтра в шесть утра подъедет Тенгиз, загрузимся, и в шесть тридцать встреча с барыгой.

— Что-то я беспокоюсь, — проговорила Нино.

— А я — нет, — весело отозвалась девушка. — Пока все идет прекрасно. Ну до завтра, дорогая!»

С пленки пошли короткие гудки.

— Чует опасность, зверюга, — имея в виду Свимонишвили, сказал Грязнов. — Валентин, собирай народ ко мне в кабинет. — Если будет что-нибудь новое, немедленно сообщите, — приказал Вячеслав сидевшей у магнитофона девушке в форме сержанта. Та кивнула.

До позднего вечера обсуждался план захвата Тамары Кантурия. Никто из задействованных в операции людей не ушел в тот вечер домой: слишком велико было напряжение. Да и ситуация могла измениться в любую минуту. Галочка непрерывно носила в кабинет начальника тарелки с бутербродами и кофейники. Около одиннадцати вечера Грязнов силой отправил свою помощницу домой. Кабинет его к этому времени был плотно завешен табачным дымом. На столе стояли груды грязных чашек.

— Вы хоть окно откройте, а то до утра не доживете! — потребовала уходя Галочка.

В шесть утра у дома на Профсоюзной остановился микроавтобус. Через пару минут в него впорхнула вышедшая из подъезда Тамара. Микроавтобус повернул на улицу Наметкина, остановился около известного уже подъезда. Тамара вышла в сопровождении двух мужчин, один из которых вел машину. Еще через двадцать минут уже загруженный микроавтобус заурчал, тронулся с места, завернул за угол. Он проехал метров триста и был взят в коробочку муровскими машинами. Из машин стремительно выскочили спецназовцы, окружили автобус. Резким ударом пистолета-пулемета было выбито окно, осколки стекол посыпались на водителя. Тут же была открыта дверь.

— Что происходит? — завопил с грузинским акцентом водитель, когда его выволакивали из машины.

Дюжий спецназовец молча приложил грузина к капоту машины, другой уже защелкнул на его запястьях наручники. В салоне микроавтобуса метался второй мужчина, лихорадочно вытаскивая из кармана ТТ. Но выстрелить он не успел, сбитый с ног мощным ударом в грудь. Через секунду верхом на бившемся на полу теле восседал громила-спецназовец, заламывая поверженному руки. Затем его, уже скованного, выволокли из салона. Тамара, сидевшая в кабине рядом с водителем, словно окаменела.

— Откройте дверь, — приказал возникший перед ней Грязнов.

Девушка подчинилась. Грязнов секунду рассматривал ее. Светло-серый плащ из мягчайшей лайки. Короткие черные волосы одной длины едва прикрывали уши, распадаясь на косой пробор и обрамляя волнистыми прядями ее лицо. Чуть крупноватый нос, красиво очерченные губы и небольшие, но выразительные темные глаза в длинных черных ресницах. Очень привлекательная женщина.

— Тамара Кантурия? — спросил ее Грязнов.

— Нет, — помедлив, ответила девушка. — Елена Субботина. А что происходит? У нас переезд, мы перевозим вещи.

— Понятно, — ответил он. — Ваши документы попрошу.

Тамара достала из сумочки паспорт, протянула.

— В чем все-таки дело? Что вы вытворяете? Я буду жаловаться!