Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

В Индии можно встретить множество нищих, но ты никогда не увидишь на их лицах чувства вины из-за того, что они попрошайничают. Я не видел ни разу. Проведя в путешествиях тридцать лет, я не встретил ни одного нищего, который бы считал, что он делает что-то неправильное. Если ты не подаешь ему, ты виновен.

Однажды... Это произошло на вокзале в Кандве, на пересадочной станции. Я приехал из Индоры и дожидался отправления поезда в Мумбай. Я был один в купе и просто смотрел в окно; поезд должен был отправиться через час. Ко мне подошел нищий и сказал, что его мать умерла и ему нужно немного денег для погребальной церемонии. Я дал ему одну рупию.

Он не мог поверить — за всю жизнь ему никто еще не подавал целую рупию. Он глянул на меня. Я сказал:

— Я это сделал сознательно. Твоя мать умерла. Ступай домой и займись делом.

«Должно быть, этот человек сумасшедший или простак», — подумал нищий и ушел.

Но через пятнадцать минут он вернулся — уже без пальто — и, притворяясь другим человеком, сказал мне:

— Мой отец очень болен.

— Что ж, бывает, — ответил я и дал ему еще одну рупию. — Пойди и помоги отцу. Несколько минут назад у одного человека умерла мать; твой отец тоже может умереть. Ступай, помоги ему.

Теперь этот человек не мог так просто оставить меня в покое. Через пятнадцать минут он снова вернулся — теперь уже без кепки.

— Что-то с кем-то из семьи? — спросил я.

— Как ты догадался? — спросил он. — Да, моя жена беременна, в любой момент она может родить, а у меня нет ни единого пенни.

— Возьми рупию и поспеши, — сказал я. — Сегодня столько всего случается. У одного человека умерла мать — он носил пальто и кепку. У другого человека отец был при смерти — у него не было пальто, но была кепка. У тебя нет ни пальто, ни кепки, и твоя жена в опасности. Беги!

Через пятнадцать минут он вернулся.

Я спросил:

— Какие-то семейные проблемы?

— Нет, — сказал он. — Я думал, что надуваю тебя, но теперь чувствую себя виноватым.

— Из-за чего? — спросил я. — То были другие люди.

— Нет. Это все был я.

— Не переживай, — ответил я. — Тогда я, должно быть, был другим человеком. Скорее всего, тут сидел кто-то другой — иначе такому невинному человеку, как ты, вряд ли бы все это удалось.

— Это уже слишком, — сказал он. — Возьми свои четыре рупии обратно.

— Нет, это ты возьми еще одну, чтобы тебе не пришлось в следующий раз приходить голым, ведь если ты еще что-нибудь снимешь... И откуда тебе взять еще родственников? С ними будет покончено, они все перемрут!

Я никогда не забуду того, что он сказал. Он ответил:

— Ты первый человек, заставивший меня испытать вину. А так — кто бы нам ни подавал, мы считаем этих людей простаками. Если они ничего не дают нам, мы говорим, что они грешники. Мы никогда не задумываемся о себе.

Ни один нищий не задумывается. Он просто дает тебе возможность быть добродетельным — ты должен чувствовать себя обязанным ему. Он ставит перед тобой лестницу, по которой ты можешь подняться в рай. Ни один нищий, хотя он и попрошайничает, никогда не чувствует себя ниже тебя.

Ум настолько хитер, что способен принять любое направление и исказить твое простое, естественное существо.

Конечно, никто не хочет попрошайничать, никто не рождается, чтобы просить подаяние. Но сексуальный инстинкт способен принять любую форму — он может превратиться в жадность богатого или в жадность бедного.

Когда я был профессором, один мой студент, обучающийся в аспирантуре философского отделения, всегда приходил в дорогой одежде и выглядел весьма респектабельно. Однажды я выходил из вокзала — я постоянно путешествовал из Джабалпура по всей Индии, двадцать дней в месяц я отсутствовал в городе. Я мог вернуться через три дня на несколько часов — просто чтобы показаться в университете, потому что меня не могли отпускать так надолго и я не мог брать столько выходных — иначе откуда бы я брал деньги?

Итак, это было вступление... Один из моих студентов брал мою машину и парковал ее в том же месте, где обычно это делал я. Машина всегда была припаркована, и это был признак того, что я в университете. Я говорил ему: «Пригоняй машину к двум часам дня, а в четыре можешь уезжать — всего два часа. Все будут думать, что я здесь; это самые насыщенные часы, когда все приходят. И каждый знает, что раньше двух меня не бывает — с двенадцати до двух я сплю, так что проблемы нет».

Поэтому раз в четыре дня я приезжал и уезжал: приезжал утром, а уезжал вечером. И там был один нищий, который постоянно получал от меня одну рупию — каждый раз, когда я приезжал или уезжал, я давал ему рупию. Однажды я просто случайно увидел этого своего студента рядом с тем стариком, как раз за навесом, где была припаркована моя машина. Я подошел ближе: что сын богача может делать рядом с этим нищим? А этот нищий отдавал ему рупии...

Я вышел наружу и подозвал их. Они оба задрожали. Старик сказал:

— Пожалуйста, не говори никому — это мой сын.

— Сколько ты зарабатываешь? — спросил я. — Этот юноша обеспечен лучше всех в университете; должно быть, ты набираешь тридцать, сорок или даже пятьдесят рупий в день?

— Ты прав, — ответил он.