Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое

— Не могу не согласиться. Судя по тому, что со мной произошло, вполне возможно, что, если бы я провел в постели три месяца и ты продолжал свою пропаганду, это убило бы меня.

— Именно так работает ваша религия, — ответил я. — Она создает в умах людей проблемы. Куда людям идти после этого? К священнику. И тогда он предлагает решение — и берет за это плату. Психологи делают то же самое. Из ста случаев девяносто создаются вашими людьми.

Я не говорю, что психологи делают это умышленно, — они действуют искренне, как и священники; они уверены, что так все и обстоит. Они верят в то, что они делают, и их вера заразительна — другие тоже начинают в это верить. И тогда их решения, их предписания тут как тут.

Если ты пойдешь сначала к последователю Фрейда, потом к последователю Юнга, затем к последователю Адлера, а после к последователю Ассаджиоли, ты поймешь, о чем я говорю.

Все четверо поставят тебе разные диагнозы, потому что их писания отличаются друг от друга. Каждый из них скажет, что именно это твоя истинная проблема, и не будет соглашаться ни с кем другим. А если проблемы разные, разным должно быть и решение. И проблема неизбежно будет другой — иначе какой смысл появления в мире Юнга? Ведь Фрейд уже проделал всю работу.

В этом была причина отделения Юнга от Фрейда. Он понимал, что рядом с Фрейдом он может стать великим фрейдистом, но не сможет быть кем-то уникальным. Но то, что сделал Фрейд, может сделать и он. И он полностью преуспел. Адлер отделился по той же причине. Если Фрейд сводил все к сексу, Адлер все сводил к эго.

Естественно, если уж они формулируют проблему по-разному, разными будут и решения. И если случайно, следуя этим советам, ты добьешься успеха, то это не ты добился успеха, а их терапия. Но если у тебя ничего не получится, значит, ты не точно следовал правилам. А следовать правилам психоанализа или любой другой школы — такая долгая история...

На психоанализ тебе может потребоваться целых три года, и к моменту его окончания ты можешь чувствовать себя еще более запутанным и смятенным, чем чувствовал до. Теперь тебе потребуется еще чья-то помощь. Теперь тебе нужна помощь в течение всей твоей жизни. Есть люди, которые всю жизнь проходят психоанализ, переходя от одного психоаналитика к другому.

То же самое верно в отношении религий. С помощью подавления они создают проблему. В действительности психология использует то, что посеяли религии, псевдорелигии; психологи просто пожинают урожай. На самом деле психолог — это современный священник; он использует ту же почву, ту же стратегию. В течение тысяч лет священники подготавливали почву, но люди пресытились священниками, так что очень обрадовались, когда появилась новая наука. Это никакая не наука — просто носит научное название.

И вот люди, которые раньше ходили к священнику, — если они культурны, образованны, искушенны — теперь ходят к психологу. Если они не слишком образованны, они продолжают ходить к священнику. Священник стоит дешевле и не причиняет столько вреда, так как не знает всех этих слов: сознательное, сверхсознательное, подсознательное, бессознательное, коллективное бессознательное, космическое бессознательное, космическое сознание. Бедный священник не может позволить себе столь многого.

Тебя может очаровать психоаналитик и его язык. У него есть аргументы в свою пользу, и то, что он говорит, в каком-то смысле верно: ты действительно подавлен, но это сотворила с тобой религия. Религия осудила секс, осудила твою любовь к пище — осудила все, что доставляет удовольствие: музыку, искусство, пение, танцы. Если ты посмотришь на мир и соберешь высказанные всеми существующими религиями осуждения, ты увидишь, что они осудили все, что присуще человеку. Ни одного миллиметра не осталось неосужденным.

Да, каждая религия делает это порционно — если осудить все человечество сразу, оно может и взбрыкнуть. Нужно делать это постепенно — осуждать, создавать чувство вины, желание от него освободиться и готовность принять помощь. Не следует осуждать человечество слишком сильно — иначе оно просто может от них сбежать или покончить с собой, бросившись в океан. Это не будет хорошим бизнесом.

Это сродни тому, как раньше поступали с рабами. Их кормили — но недостаточно, чтобы они не стали сильными и не сбежали, но и не слишком мало, чтобы они не умерли, — а иначе хозяин понес бы убытки. Нужно кормить рабов в определенном соотношении: просто чтобы удерживать их между жизнью и смертью и чтобы они продолжали жить и работать. Давалось только определенное количество пищи — не больше; иначе после работы у них оставались бы еще силы, которые могли бы превратиться в восстание. Они могли развязать бунт — начать объединяться и осознавать, что с ними происходит.