Опасное досье

– Ну, ладно, потрудитесь объяснить, какое у вас дело, и мы могли бы встретиться, скажем, послезавтра в редакции, что-нибудь в одиннадцать…

– Мы должны встретиться сегодня и немедленно!

– Да кто вы такой, черт возьми!

– Петр Кириллович, выслушайте меня внимательно! Человек, которому вы по телефону объясняли, где и как взять кассету, узнал вас по голосу, он ваш бывший студент… Вы понимаете, о чем я говорю?

На другом конце трубки возникла напряженная тишина.

– Если бы я был на стороне тех, о ком написано в статье, разговор был бы другой, – твердо произнес Данилов. Он хотел было объяснить, что у него свои счеты с «героем» публикации «Наркомафия в России» господином В. П. Тузковым, но ничего не сказал.

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – выдавил, наконец, из себя Лобанов. Сила, уверенность куда-то исчезли, казалось, говорит совсем другой человек.

Испугался, еще убежит куда-нибудь, подумал Сергей. Со всей возможной мягкостью он сказал в трубку:

– Петр Кириллович, поймите, пожалуйста, я не имею отношения к наркомафии, наоборот… Подумайте!

Но Лобанов, наконец, и сам уже сложил в уме два плюс два.

– Понимаю. Через час у Павелецкого вокзала. У меня темно-серая «Волга», госномер 06–80.

Полина во что бы то ни стало хотела ехать, но они оставили ее дома.

– Негодяи! – кричала Полина. – И это после того, что я на тарелочке поднесла вам старого интригана Лобанова!

Сергей был непреклонен:

– Мы знаем, что ты у нас умная старушка мисс Марпл, но тебя надо беречь.

– Негодяи! Пижоны! Женоненавистники!

Тиша припарковался так, чтобы издалека видеть серую «Волгу», и остался сидеть в машине. Похоже, он готов был безропотно прозябать на вторых ролях.

Данилов неспеша подошел к «Волге», обогнул ее и сел на пассажирское сидение. Он протянул руку водителю:

– Я Сергей Данилов! – он снял темные очки. – Тот самый Данилов, вы должны помнить, меня объявили в розыск в связи с убийством по делу Козинца.

– Я узнал вас.

Серые глаза Лобанова внимательно смотрели на него из-под кустистых бровей, мощных, сросшихся на переносице, вполне под стать Брежневским, разве что совсем седых.

– В тот день, когда была убита девушка, вы ведь встречались с Козинцом, ведь так, а затем утверждали, что встреча не состоялась. Этим, согласно замыслу Чудовского, вы разрушили алиби Козинца, – безжалостно напомнил Сергей. – Нас с вами использовали, и вас, и меня, – добавил он, желая смягчить сказанное.

– Да, в тот день я действительно встречался с Козинцом, – произнес Лобанов, в задумчивости отвернувшись и уставившись невидящим взглядом в лобовое стекло. – Мы встречались без свидетелей, у меня дома. Но Чудовский не догадывался, что когда мы с Иваном Дмитричем виделись незадолго до этого, он передал мне свое досье. Я написал статью за один день, Иван Дмитрич ее прочел и внес кое-какие правки. В дальнейшем я ничего не мог сделать. Я на крючке у Чудовского, подробности никому не интересны.

– Скажите, то, что опубликовано… Должно же быть продолжение?

– Так было задумано. Вначале так кое-что, намеки. Интрига. А материалов довольно, чтобы взорвать Чудовского, Тузкова и всю их шайку ко всякой матери!

Сколько же ненависти и горечи было в его голосе! Сергей поневоле проникся симпатией к своему союзнику.

– Но почему вы ждали? Почему только сейчас?

– Не так уж долго я ждал. Пару месяцев с небольшим. К слову, не так-то легко ждать, имея в руках такой текст. Журналистский гон, вы понимаете, что я имею в виду?

– Наверно, да.

– А отчего сейчас? – продолжал Лобанов. – Не уверен, что сумею объяснить. Но сейчас самое время. Когда годами занимаешься публичными скандалами, появляется нюх. Умение предвидеть. Если этого нет, надо уходить из профессии. Я заранее чую вот этим своим носом, – Лобанов выразительно взял себя за нос кончиками пальцев. – Чудовский, Тузков – они зашатались. Именно теперь надо было бы ударить…

– Петр Кириллович, думаю, это вас заинтересует, – Сергей вытащил заветную папку, – здесь о том, как подставили Козинца. Естественно, он никого не убивал.

– Вы предлагаете это мне? – Лобанов даже не посмотрел на папку, и она повисла в воздухе.

– А кому же еще? Вы же занимаетесь этим делом…

– Увы, уже нет.

– То есть? Что значит «увы, нет»?

– Ха! Вы же сами сказали, что мое инкогнито больше не существует. Кто-то узнал меня… Я почему-то сразу вам поверил. Я вынужден бежать. Чудовский так же мил и не опасен, как кобра, как самый ядовитый гад. А я уже не гожусь для подвига.

– Вы и так сделали очень много! – искренне сказал Сергей. Он сделал паузу. – Скажите, досье у вас с собой?

– Понимаю, – кивнул Лобанов. – Вы хотите, чтобы я передал вам эстафету?

– А вы против?

В глубоко запрятанных серых глазах Лобанова заиграла улыбка:

– Я обеими руками «за». Но с собой у меня, конечно же, ничего нет. Чтобы извлечь досье, мне надо проехать больше двухсот километров… в одну сторону.

– Поехали прямо сейчас!

– Ну, что вы, нет.

– Петр Кириллович, вы же сами понимаете, как дорого время.