Опасное дознание

Порой он впадал в отчаяние, иногда ему казалось, будто пальцы сжимают упругий мячик сильнее, чем пару недель назад. В его чемодане был кистевой динамометр. Можно бы прямо сейчас точно измерить силу сжатия пальцев, но Алан не стал этого делать. В конце оздоровительного отпуска его ждет неизбежная развязка. Прежде чем он вернется к работе, ему придется пройти полное медицинское обследование, так что уже совсем скоро он узнает, не напрасны ли были упорные тренировки. А сейчас он гнал от себя мысли, что напрасно теряет время. Упражнения с мячиком были его единственным спасением, оставалось лишь настойчиво продолжать их, уповая на Бога.

На счастье, травматолог, который лечил Алана, не сообщил его начальству ничего определенного. Врач был дипломатичен и сказал, что только время покажет, сможет ли Алан продолжать службу. Но от Алана не стали скрывать, что вряд ли ему удастся полностью восстановить руку. И все-таки какой-то шанс у него был. Беспокоило только, что остается совсем мало времени. Всего лишь несколько коротких недель — и ему, быть может, придется проститься с работой, которая, в сущности, была его жизнью…

Но Алан не хотел об этом думать. Единственное, что занимало его мысли, — это привлекательная леди-адвокат и та сумятица, которую она произвела в его душе. Однако воспоминание о том, как Клэр вела себя, когда он смотрел на нее, вызывало возбуждение. В тот момент ему было чрезвычайно трудно сопротивляться безмолвному призыву, который исходил от ее нежно полуоткрытых губ…

Алан слишком хорошо себя знал. Если он влюблялся, то влюблялся намертво, целиком отдаваясь чувству. А когда его обманывали, то боль в душе оказывалась нестерпимой. И он не собирался снова рисковать — особенно после двух неудачных попыток женитьбы в прошлом. Время научило его не раскрывать себя полностью, не поддаваться слишком быстро, но, независимо от того, стремительно или медленно он влюблялся, отказ действовал на него слишком разрушительно.

Поэтому Алан запретил себе безоглядно поддаваться любовным чувствам. И подозревал, что Клэр, не более чем он, была настроена на какие-либо серьезные отношения. Судя по тому, что рассказывал Джош, Клэр удавалось жить без привязанностей уже долгое время. Она развелась почти двенадцать лет назад и с тех пор избегала близких отношений с мужчинами. Что ж, для него это хорошее предупреждение: лучше держаться на безопасном расстоянии от женщины, которая просто никем не интересуется. Проклятье! Возможно, у нее есть на то причины, как и у него. Если бы он был поумнее, то не думал бы о Клэр. Ничего, кроме боли, не ждет его на этом пути…

Алан снова сжал мячик и почувствовал, как дрожит рука. С губ чуть не сорвалось ругательство, но он проглотил его. Бранные слова не изменят сути дела, не спасут от разочарования и ярости. Жизнь снова нанесла ему удар! И хотя вообще-то он ненавидел жалость к собственной персоне, сегодня вечером ему захотелось быть к себе хоть немного снисходительным…

Но нет, нечего расслабляться! Надо думать о деле Блэккайта.

Если завтра представится возможность поговорить с парнем, надо попытаться понять, кто он: законченный лжец или невинная жертва. И дело не в недоверии суждениям Клэр, а в том, что у него, техасского рейнджера, гораздо более богатый опыт работы с искусными плутами и отпетыми негодяями. Клэр не имела дела с преступниками каждый день так, как он. Большинство из них были никудышными обманщиками. Они болтали чересчур много, отвечали слишком быстро и выдавали себя тем, что обнаруживали гипертрофированное стремление убедить собеседника в чем-либо.

Но время от времени попадался какой-нибудь необыкновенный лгун, слова которого поначалу не вызывали сомнения. Он мог смотреть прямо в глаза, симулировать потрясение, изумление, короче, вести себя точно так же, как повел бы человек искренний. Алану приходилось допрашивать нескольких таких типов, и чаще всего ему безошибочно удавалось определить, где они лгали. Нельзя сказать, что он никогда не ошибался — конечно, иногда бывало и такое. Хорошо бы завтра прийти, как и Клэр, к выводу насчет невиновности Блэккайта.

Снова мысли о Клэр! Алан глубоко вздохнул, ему нестерпимо захотелось курить. Как будто сигарета поможет забыть теплую тяжесть желания, которая наполняла его, когда он думал об этой женщине.

Позволив себе откровенно разглядывать Клэр, Алан понял, что совершенно не знает ее, даже не догадывается, какая она на самом деле. В ней кроется какая-то загадка, которую ему безумно захотелось разгадать.

Ведь он считал ее синим чулком, а у нее такие прекрасные женственные формы, соблазнительно обтянутые скромным серым свитером! Алан не удивился бы, если бы обнаружил под ним шелковое белье. Клэр явно из тех женщин, которым к лицу и шелк, и кружева. Между прочим, высоченные каблуки тоже выдают ее. Да-да! Ей нравится чувствовать себя женщиной. Если бы это было не так, она носила бы туфли на низком каблуке.