Опасное хобби

— Ну что ж, насколько я понимаю, у тебя потребуют выкуп? Так? А откуда ты знаешь-то?

— Потому что мне однажды уже угрожали, просто я не придавал этому значения. Думал, обычный наезд. А оказывается, вон чем обернулось.

Объяснил Вадим также, почему не стал заявлять. Лучше всего, конечно, договориться с преступниками. А если вмешается милиция, то от них можно ожидать чего угодно. Милиция церемониться, естественно, не будет, но как на это отреагируют похитители, тоже неизвестно. Могут ведь и убить заложницу, не дай, конечно, Бог, или пытать начнут, они же на все способны.

— Тебе видней, — с иронией сказал старик. — Ты человек богатый, сам и решай. А я бы заявил.

— Ну заявлю, — уперся Вадим. — А дальше что? Я ж не знаю, где они ее держат. И какую сумму потребуют.

— А как ты сам себе представляешь? Вот окажись ты на их месте?

— Не знаю, — утомленно пожал плечами Дима. — По нынешним-то временам… Может быть, даже миллион. В долларах.

Старик но-мальчишески присвистнул.

— А у тебя губа не дура, нет.

— Да что они, разве мне нужны? — едва не взорвался Вадим. — В конце концов, о вашей же дочери речь идет!

— И твоей супруге! — напомнил Константиниди.

— Да, и моей супруге, — согласился Вадим. — И я для ее освобождения все продам — и квартиру, и машину, и все, что имею. Но боюсь, что не смогу собрать такую сумму…

— Да где уж… — усмехнулся старик, И эта его подлая насмешливость, когда речь идет о человеческой жизни, буквально взбесила Вадима. Не человек, а чурка поганая! Вон же эти миллионы — кругом на стенах висят! Но он удавится, а ни одного своего Мане или Ренуара из рамы не вынет.

А старик словно видел все мысли Вадима, будто насквозь его просвечивал. Он, как бы походя, вдруг заметил, что на картины зятек пусть не рассчитывает. Ну а решил продавать, что ж, его дела. Только ведь «мерседес», насколько он понимает, в настоящий момент тоже отсутствует. Да и сколько за него дадут-то?..

— Так ты, собственно, зачем приехал-то?

— Как! — растерялся Вадим. — Рассказать… вы ж отец!

— Ну рассказал. А дальше что? Мой совет тебе, оказывается, не нужен. Решил своими силами супругу освобождать? Честь тебе и хвала! Мужественный поступок, вполне в духе времени. А я-то зачем тебе?

Дима поднялся, мрачно посмотрел на свои разодранные брюки и сказал, что поедет домой и будет ждать, когда похитители позвонят. Наверняка еще сегодня ночью или не далее чем завтра.

— Что ж, — развел руками старик, — звони.

И пошел к двери — отпирать все свои замки. Вадим поплелся следом. Хоть бы чашку чая предложил, скупердяй паршивый, накалял себя зять. Только о себе и думает! Сдохнет тут со своим богатством, так и дверь не откроешь, чтоб похоронить. Живет же на свете такая дрянь!..

Дима был не прав. Проводив зятя, Константиниди взял свою старую записную книжку, в которой хранил имена и телефоны всех нужных ему людей, с которыми доводилось встречаться или делать общие дела на протяжении долгой жизни.

Так, сказал он себе, где тут у нас божественная Александра Ивановна? Храбрая и весьма симпатичная в свое время оперативница дослужилась до начальницы МУРа и наверняка теперь превратилась в здоровенную рыхлую бабищу, охотно ругающуюся матом. С кем поведешься!.. Но таланта сыщика и решительности, помнил Георгий Георгиевич, ей никогда было не занимать. Поздновато, конечно, звонить сейчас… Может, до утра отложить? Неловко в первом часу ночи тревожить дома немолодую женщину. Но с другой стороны, именно в этой ситуации она сможет лучше понять беспокойство старика. И все-таки рискнем, решил он.

Романова сняла трубку, будто специально сидела у аппарата и ждала звонка.

— Это ктой-то такой поздний на комплимент напрашивается? — услышал Константиниди ее бодрый и совсем не «ночной» голос.

— Боюсь, не угадаете, удивительная вы наша Александра Ивановна, — постарался выглядеть пободрее Константиниди. — Но томить не стану. Георгий Георгиевич Константиниди тревожит вас в столь поздний час, божественная. Кабы не беда, каюсь, ни за что бы не решился. Может, не изволили еще забыть старого собирателя?

— Ну как же, как же, отлично помню, Георгий Георгиевич! — И старик понял, что она действительно вспомнила, а не просто для отвода глаз сказала, — Что произошло? Давайте выкладывайте, о чем заботы! Неужто обокрали на ночь-то глядя?

— Ой, да что вы, что вы! — зачастил Константиниди. — Как вспомню, сердце не на месте! Бог миловал пока, Александра Ивановна. Но вынужден каяться, имею подозрение, что кое-кому нынче по этому поводу тоже не спится…

И он выложил Романовой все, о чем рассказал ему зять Дима. Романова слушала не перебивая. А когда старик закончил, спросила с легкой иронией: