Опасное хобби

Наверное, подумал, опять эти разборки. Лучше от греха подальше. Но клиент оказался не по этому делу. Он сказал, что ему просто нужно взглянуть здесь кое на кого, и он уйдет. Парень не соглашался. Тогда Турецкий, которому надоело спорить, просто ткнул тому в самую морду удостоверение Генеральной прокуратуры, после чего внятно и тихо добавил, что, если он по этому поводу в течение сегодняшней ночи хотя бы рот откроет, сидеть ему на Петровке, 38, в наручниках: гарантия сто процентов.

После того наконец парень все понял и пропустил, просил только в большом зале не отсвечивать, а то за такую «форму» — он кивнул с иронией на серую невзрачную Сашину куртку — его еще с работы попрут.

— Не попрут, — успокоил его Турецкий и быстрым, скользящим шагом, будто он тут обычный служащий, а не гость, прошел по нескольким помещениям, где вовсю шло такое искреннее веселье, с раздевающимися на сцене девочками, виляющими задницами, задрапированными узенькими полосками блестящей материи, с крутящейся рулеткой и разрисованным полем зеленого сукна, с танцующей и пьющей публикой.

Бая он обнаружил сразу, едва заглянул в ресторан. Тот сидел напротив рыжей дамы с очень низким декольте на спине. То есть, как говорится, сверху до пояса — вообще ничего. А ниже — глубокие разрезы. Нынче модно. Пусть так. Минуту спустя в даме Турецкий признал Кисоту. Все предельно ясно и правильно. Иначе и быть не могло.

Не испытывая никакой радости, что удалось так быстро и, главное, без особой натуги сесть на хвост Баю, Турецкий подумал, что доля везения тут, конечно, имеется. Но — доля. Видимо, есть еще какие-то флюиды, незримые, но очень прочные— нервные, психические, еще черт их знает какие— нити, которые, когда ты долго и напряженно думаешь, размышляешь о конкретном человеке, протягиваются в пространстве от тебя к нему и в конце концов соединяют вас. И это не мистика, хотя объяснить подобное невозможно. Но так или иначе, а Бай был тут. И не один. И этой компании из двух человек было о чем поговорить.

Выходя из вестибюля, Турецкий увидел швейцара, приложил указательный палец к губам, а потом просто по-приятельски махнул двумя пальцами. Тот послушно открыл перед ним дверь, а Саша обернулся и негромко сказал:

— Сегодня не подаю. Сам на работе.

Швейцар был наверняка очень любопытным парнем, за что не раз бит в детстве. И правильно, нечего совать нос не в свое дело. Но битье не отучило. Он вышел из дверей и смотрел, как шел к машине Турецкий, да какая она, да чего дальше будет. Поэтому, сев в машину, Саша сказал:

— Эдуард, надо сделать быстрый и короткий круг, а вернуться без мигалок. Взгляни, где можно стать, не привлекая внимания, но чтоб все видеть. Задача на засыпку.

Действительно, ведь вся площадь перед знаменитыми «Бегами» была ярко освещена.

— Найдем, — коротко сказал водитель и включил мигалку вместе с сиреной. Машина резко взяла с места, вылетела из просторной площади в тесноту Беговой, тут же выключились сирена с мигалкой, и Эдуард причалил к тротуару. — Пойду взгляну, — сказал он, выходя из машины.

Вернулся он буквально через минуту и, коротко сказав: «Есть», — тронул машину. Они быстро развернулись и без всякого шума проехали в торец здания, где падавшая от колонн тень создавала вполне укромное убежище.

Турецкий объяснил водителю, кто ему нужен, описал внешность и попросил:

— Если не трудно, пройдись туда-сюда, погляди машины. У него шикарный темно-синий «рено». Увидишь, скажи. Меня швейцар уже знает. А шофер — тем более.

Эдуард прошвырнулся по площади, уставленной автомобилями тех, кто сегодня был гостем «Рояля», и минут через пятнадцать вернулся независимой такой походочкой. Сказал, что нашел без труда, как раз напротив входа стоит. Водитель — молодой черноволосый парень. Эдуард у него время спросил, тот ответил: «Да полночь уже. — И уточнил, взглянув на наручные часы: — Без трех».

Странно, подумал Турецкий, ведь Андрей часов не носит, может, ошибся, не его машина? Тогда на чем же Бай приехал? Будем ждать.

К счастью, ждать пришлось не долго, потому что Турецкий скоро услышал громкое, на всю площадь, «Арлекино», а потом увидел и самого весьма нетрезвого Бая, буквально волочившего свою спутницу.

Выскочивший из машины шофер помог им усесться и покатил с площади.

— Давай за ним, — сказал Саша и пожалел о своем «жигуленке». Этот бело-синий «форд» — машина, конечно, классная, но уж больно заметная. Оставалось надеяться только на невнимательность шофера «рено». А где же Андрей? Вот вопрос. И с чего это Бай вдруг так надрался?