Опасное материнство. Семья для сироты (СИ)

— Нет, конечно не против. — я машу рукой, думая о том, что правильное питание Арине бы не помешало, вопрос только в том ,как няня собирается заставлять ее есть эту правильную еду... — напишите все, что необходимо. Правда, она привередлива в еде, но неплохо ест морепродукты. Арина!

Я смотрю, как девочка пытается залезть под кровать, переместив туда все свои вещи.

— Ну-ка, вылезай. Это что еще за такое?

— Пусть она уйдет. — возмущенно доносится до меня голосок, и я чувствую, как краснею. Арина, конечно, не мой ребенок, но стыдно, как за свою.

— Все в порядке. — в очередной раз успокаивает меня няня. — Когда я работала в предыдущем доме, ребенок в первый день заперся в комнате и не хотел открывать дверь. Но мы нашли с ним общий язык. — она поворачивается ко мне. — Будет проще, если мы останемся ненадолго с ней наедине. Иногда дети демонстративно плохо ведут себя именно перед родителями.

— Конечно. — я пожимаю плечом. — Я тогда побуду на кухне.

Я ухожу, оставив их разбираться друг с другом и тихонько прикрываю дверь. На кухне я забираю со стола остывший утренний чай и выпиваю его одним глотком, после помыв всю оставшуюся после завтрака посуду, чтобы хоть чем-то себя занять, если с меня в очередной раз сняли все обязанности.

Из комнаты Арины доносится воркующий голосок пожилой няни, и я как-то немного расслабляюсь. Может, встретив Арину через полгодика, я увижу культурную маленькую девочку, а не бесенка. Антонина Вячеславовна теперь кажется мне спасительницей.

От скуки я открываю интернет на телефоне и, достав карточку Эмира, начинаю заказывать Арине новые вещи. Я не знаю лимит на ней, но одна покупка за другой проходит без проблем. Привозят продукты, и няня готовит Арине обед, пока девочка развлекается, сидя рядом со мной и клея крупы на бумагу. После, пока няня укладывает малышку, из детского магазина привозят кучу одежды и постельного белья. Я раскладываю полотенца в ванной, и подозрительно рассматриваю парочку из них, пытаясь вспомнить, клала ли я их в корзину и что меня дернуло это сделать? Какие-то они страшненькие. Но так как я тратила деньги Эмира, не зная лимит, я действительно могла оплатить заказ, не перепроверив корзину.

Черт, как же хорошо быть обеспеченным человеком.

Меня отвлекает очередной звонок в дверь, и я, бросив полотенца на стиральную машину, иду открывать.

Повернув замок и распахнув дверь, я натыкаюсь взглядом на двух здоровых мужиков с мрачными лицами, и неосознанно напрягаюсь. Эм... Надеюсь, это не враги Эмира? Стоило прежде посмотреть в глазок. Вот я дура.

— Вы...

Один из них издает шумный вздох, медленно окинув взглядом дверь в квартиру.

— Инструмент не влезет. — произносит он басом, а у меня дергается бровь.

— Что? Какой инструмент?

— Вы же оплачивали доставку пианино? — он смотрит в телефон, а я открываю рот в безмолвном “а-а-а”.

—Да, это я. Простите. — я, успокоившись ,выглядываю на площадку, и вижу здоровенную дуру, стоящую недалеко от двери. Почему-то мне казалось, что фортепиано немного меньше... Кажется, у меня проблемы.

— А разобрать можно будет? Я заплачу...

Мужик пожимает плечом.

— Мы грузчики. Разобрать - может и разберем, но потом вряд ли соберем обратно. Да и вообще, может, повредим случайно. Лучше не надо.

— Ох, ладно... — я мучительно тру пальцами лоб. — А можете его тогда к стенке подвинуть, чтобы не мешало? Я как-нибудь разберусь потом с ним.

— Это мы можем. -- легко соглашается мужик, и они вдвоем передвигают фортепиано к стене рядом с дверью. — Ну вот, все. Распишитесь о получении здесь.

Я ставлю подпись и отпускаю грузчиков, оставшись торчать в дверях и смотреть на эту чудную инсталляцию. Эмир немного удивится, когда вернется домой. Понятия не имею, как он будет затаскивать это чудовище. Если только двери с петель снимать... В принципе, пока оно может постоять и здесь. На потолке торчит камера, поэтому, вряд ли кто-то решит украсть его, а потом уже Эмир пусть сам разбирается. В конце концов он ведь ясно сказал, чтобы я покупала для Арины все необходимое? Ну я и купила... Кто ж виноват, что у него маленькие двери.

Осторожно выйдя за порог, я трогаю клавиши фортепиано, и вздрагиваю, когда оно издает звук, эхом прокатившийся по всей площадке.

Лифт внезапно снова открывается и из него выходит все тот же мужик. Я удивленно приподнимаю бровь, повернувшись к нему.

— Да?

— Еще скрипка. — он пихает мне в руки черный кофр, а потом снова подсовывает листочек на подпись. — Забыли про нее.

— Ох, спасибо. — я киваю, поставив еще одну подпись. Хорошо хоть с габаритами скрипки не возникнет проблем.

Когда я возвращаюсь в квартиру, Арина уже, заспанная, сидит на кухне перед баночкой с йогуртом и яблоком на столе. Няня, тем временем, замешивает тесто, отчего мои брови ползут неудержимо вверх. Видимо, это и есть профессионализм. Когда я сижу с ребенком, все, на что меня хватает в готовке - это суп, каша и второе. А тут выпечка...

— Как-то ты мало поспала. — обращаюсь я к зевающей Арине, а няня поворачивается ко мне.