Опасное наследие богов

«...естественный диапазон вариации признаков специфицируется действием отбора в определенных, соответствующих окружающим условиям направлениях: чем единообразнее тип окружения, тем более похожим оказывается, например, двигательный аппарат весьма различных видов животных» (Ф. Клике «Пробуждающееся мышление»).

Если распространить этот принцип и на психику, то повсеместное доминирование «магического мышления» у первобытных народов — реакция на объективную внешнюю среду, то есть на духовно-нематериальный мир!!! А сходство «магических» приемов и обрядов — следствие общности свойств духовнонематериального мира!..

«Имеется ряд сообщений о примитивных племенах, с позором изгонявших или даже убивавших колдунов, не добившихся успеха» (Ф. Клике «Пробуждающееся мышление»).

Вот прямое подтверждение практической направленности магических обрядов, объективной необходимости в их возникновении, отражения в них объективной реальности и т.д. и т.п.!!!

И теперь мы можем вернуться к начальной теме — о древних мифах...

Эволюционно-обусловленное стремление к адекватному восприятию реальности невозможно без соответствующего адекватного (!) отображения этой реальности!!!

Рассмотрим сначала такой способ отображения, как живопись.

«Большая образность и тем самым иконическая полнота воспроизведения содержаний памяти, а также деятельности воображения является четвертым свойством архаического мышления. Реалистичность изображений в пещерах кроманьонцев имеет в данном случае познавательную основу [выделено мной. —А.С.]» (Ф. Клике «Пробуждающееся мышление»).

Речь идет не об «иллюзиях», а о детальном отображении реальности! Некая «иконическая полнота» — это субъективное восприятие исследователей и просто принятый термин, а не сущность.

При этом древние художники стремятся не просто изобразить объект сам по себе, но и передать действие (!), совершаемое данным объектом (или над данным объектом). Говоря другими словами, они стремятся к максимальной информативности изображения, которая, естественно, возрастает с развитием сознания.

Это вполне прослеживается в ранних обществах: от единичных «простых» сцен на стенах пещер изобразительное искусство постепенно переходит к целым «рассказам» в единой картинке. Такова живопись майя и инков, печати древнего Шумера, фрески Египта, росписи Древней Греции...

Но вот что примечательно: параллельно с совершенствованием способов повышения информативности живописи совершенствуется и технология достижения адекватности (!) изображений.

Пожалуй, наиболее показательно в этом отношении искусство Древнего Египта, великолепное исследование которого провел Б.Раушенбах. С позиций математика и «технаря» он доказал полное сходство приемов и методов искусства Древнего Египта с современными чертежными методами!..

(Да простит меня читатель за длительное цитирование, но работа Раушенбаха этого вполне достойна и еще не слишком широко известна. Выделение в цитатах далее мое. —А.С.)

«...один и тот же предмет можно изобразить двумя различными способами: на рисунке и на чертеже. Оба эти изображения будут правильными, но на одном будет показана геометрическая форма предмета в пространстве зрительного восприятия, а на другом — в объективном пространстве. Какое из двух изображений предпочесть, решается в зависимости от поставленной задачи...» (Б. Раушенбах «Геометрия картины и зрительное восприятие»).

«Сегодня передачей объективного пространства на чертеже занимаются инженеры, а не художники, но так было далеко не всегда. Были культуры, которые рисунку предпочитали именно чертеж. Так как чертежи служили не для изготовления каких- либо деталей машин или сооружений, а были одним из видов изобразительного искусства, этот вариант художественного творчества уместно назвать “художественным черчением”. Таким было, например, древнеегипетское изобразительное искусство...» (там же).

«Передача объективной формы некоторого тела с помощью трех проекций, широко применяемая сегодня в инженерном деле, не может быть использована в изобразительном искусстве, поскольку тогда каждый объект должен быть показан трижды, в разных местах плоскости изображения, в результате чего было бы потеряно главное — наглядность. Вместо художественного восприятия картины возникла бы потребность в логических сопоставлениях трех изображений, вместо эмоций — уточнение геометрических свойств изображенного. Поэтому обычные правила черчения в тех случаях, когда они используются для создания художественного произведения, должны быть дополнены тем, что допускается лишь однократное изображение каждого объекта (многократный его показ оправдан лишь в том случае, если таким образом передается процесс, обладающий некоторой протяженностью во времени)» (там же).