Опасное наследство

Сейчас ему совершенно не хотелось выслушивать их упреки. Его ожидали серьезные неприятности. Августа непременно расскажет об этой встрече Джозефу, а вскоре и все партнеры банка узнают, что Хью встречается с женщинами сомнительного поведения.

Но сейчас стоял прекрасный день, светило солнце, и в парке беззаботно прогуливались люди, наслаждавшиеся хорошей погодой. В такой обстановке ему никак не хотелось забивать себе голову мрачными мыслями.

Он бодро пошел по тропинке, чувствуя себя лучше с каждым шагом. Он шел в сторону, противоположную той, в какую удалилась Мэйзи. Дорога, по которой ездили экипажи, огибала парк кругом, поэтому он скоро сможет снова встретить ее.

Ему хотелось поговорить с ней подольше и наконец-то уладить недоразумение с отцом. Странно, но теперь он нисколько не обижался на ее слова. Она просто ошибалась, и если он объяснит ей, как все было в действительности, она поймет. Сама мысль о том, что можно с ней поговорить, заставляла быстрее биться сердце.

Дойдя до угла Гайд-парка, он повернул на север и пошел по Парк-Лейн. По дороге ему пришлось много раз приподнять шляпу, приветствуя многочисленных родственников и знакомых: Молодой Уильям и Беатрис в двухместном «брогаме», Дядя Сэмюэл на гнедой кобыле, мистер Малберри с женой и детьми. Мэйзи, должно быть, остановилась на дальней стороне парка или уехала совсем. Ему стало казаться, что он больше ее не встретит.

Но он встретил ее.

Она как раз собиралась уезжать и пересекала Парк-Лейн. Он сразу узнал ее по кофейного цвета шелковому шарфу с бантом. Его она не замечала.

Поддавшись порыву, Хью побежал вслед за ней за пределы парка, в Мэйфер, стараясь не потерять ее из виду на петлявших улочках. Остановившись перед конюшнями, она сошла с маленького фаэтона и передала поводья вышедшему из ворот конюху.

Замедлив шаг, чтобы перевести дыхание, Хью подошел к ней. Он сам не понимал, что на него нашло.

– Здравствуйте, мисс Робинсон! – сказал он, запыхавшись.

– Здравствуйте еще раз!

– Я следовал за вами, – сказал он, хотя это было и так понятно.

– Зачем же? – спросила она простодушно.

Не подумав, он выпалил:

– Хотел спросить вас, не согласитесь ли вы как-нибудь провести со мной вечер.

Мэйзи склонила голову набок и слегка нахмурилась, раздумывая над его предложением. Выражение ее лица было дружелюбным, как будто ей понравилась эта идея, и он понадеялся, что она согласится. Но, похоже, внутри ее шла какая-то борьба между желанием и более практическими соображениями. Отведя взгляд, она нахмурилась еще больше и, казалось, окончательно определилась.

– Вы не можете себе меня позволить, – сказала она решительно, повернулась и пошла в конюшню.

IV

Ферма Кэммелов

Капская колония

Южная Африка

14 июля 1873 года

Дорогой Хью!

Как я рад получить от тебя весточку! Здесь довольно одиноко и скучно. Ты не представляешь, какое это удовольствие – получить длительное, обстоятельное письмо из дома. Миссис Кэммел, бывшей до замужества Амелией Клэпхем, особенно понравился твой рассказ про Львицу…

Я понимаю, что сейчас уже поздно упоминать об этом, но смерть твоего отца меня сильно потрясла. Школьники не пишут друг другу писем соболезнования. К тому же твою трагедию затмила еще более ужасная трагедия, произошедшая в тот же день. Но поверь мне, многие из нас думали о тебе и говорили о тебе, после того как ты так неожиданно покинул школу…

Я рад, что ты спросил меня о Питере. С того самого дня я чувствовал себя виноватым. Я не видел непосредственно, как утонул этот бедняга, но видел достаточно, чтобы прийти к кое-каким выводам.

Твой кузен Эдвард, как ты однажды очень удачно образно выразился, действительно «был гнилее дохлой кошки». Ты быстро подобрал свою одежду из пруда и с земли, но Питер с Тонио задержались.

Я купался на другой стороне пруда, и я не думаю, что Эдвард с Мики меня заметили. А если и заметили, то скорее всего не узнали меня. В любом случае они со мной ни разу не заводили речь об этом инциденте.

Как бы то ни было, но, когда ты убежал, Эдвард стал еще сильнее окунать Питера с головой. Когда тот выныривал и пытался найти свою одежду, Эдвард плескал ему в лицо воду и снова набрасывался на него.

Я видел, что дело неладно, но, боюсь, тогда я был совершенным трусом. Мне следовало прийти на помощь Питеру, но я не отличался силой и уж точно не был ровней Эдварду и Мики Миранде; я не хотел, чтобы и мою одежду выкинули в пруд. Помнишь, какое было наказание за самовольную прогулку? Двенадцать ударов Хлестуном, и, признаюсь, такое наказание пугало меня тогда больше всего на свете. Поэтому я быстро вылез из воды, схватил свою одежду и постарался скрыться, не привлекая к себе внимания.

Я оглянулся только один раз, уже на краю карьера. Не знаю, что случилось за это время, но Тонио поднимался по крутому берегу раздетый, сжимая в руках комок мокрой одежды, а Эдвард плыл через пруд за ним, оставив Питера барахтаться посередине.