Опасное наследство

Выходит, это был подарок матери Хью его отцу. Мэйзи была рада, что спасла часы. Закрыв крышку, она похлопала Хью по плечу.

Он повернулся с недовольным видом человека, которого отвлекают от занятного зрелища, но тут же его голубые глаза расширились от удивления.

– Мисс Робинсон!

– Который час? – спросила она.

Он машинально сунул руку в пустой карман.

– Любопытно… – Он оглянулся по сторонам, как будто уронил часы где-то поблизости. – Надеюсь, я не…

Мэйзи подняла руку.

– Вот чудеса! – воскликнул Хью. – Где вы их нашли?

– Я видела, как их пытался стянуть вор, и остановила его.

– И где этот вор?

– Я его отпустила. Это был всего лишь мальчишка.

– Но… – Хью еще не мог прийти в себя от изумления.

– Я бы и часы ему оставила, только я знаю, что вы не можете позволить себе купить другие.

– Вы же несерьезно так говорите.

– Серьезно. Мне и самой приходилось воровать в детстве.

– Как ужасно.

Мэйзи снова почувствовала раздражение от разговора с ним. Его манера держаться казалась ей немного ханжеской.

– Я помню похороны вашего отца, – сказала она. – День выдался холодным, шел дождь. Ваш отец умер, задолжав моему денег, но все же в тот день у вас была теплая одежда, а у меня нет. Разве это честно?

– Не знаю, – сказал он неожиданно сердито. – Мне тогда только исполнилось тринадцать лет. И что, теперь, оттого что мой отец обанкротился, я должен всю жизнь закрывать глаза на недостойное поведение?

Мэйзи его вспышка гнева застала врасплох. Нечасто мужчины так резко говорили с ней, а с Хью это получается уже второй раз. Но ей не хотелось снова спорить с ним.

– Извините, – сказала она, взяв его за рукав. – Я не хотела ни в чем обвинять вашего отца. Я просто хотела объяснить, почему дети могут красть.

Хью тут же смягчился:

– Да, я еще не поблагодарил вас за часы. Их моя мать подарила моему отцу на свадьбу, поэтому они для меня дороже всяких денег.

– А мальчишка найдет себе другого зеваку.

Хью засмеялся.

– А вы не похожи ни на кого, с кем мне доводилось знакомиться до этого! Не желаете выпить пива? Уж очень жарко…

Как раз этого ей сейчас и хотелось.

– Да, с удовольствием.

В нескольких ярдах от них стояла четырехколесная телега, нагруженная огромными бочками. Хью купил две пивные кружки теплого эля. Мэйзи сделала долгий глоток – ее и в самом деле мучила жажда. Пиво на вкус показалось гораздо лучше французского вина Солли. Рядом с телегой стояла доска с выведенной мелом надписью заглавными буквами: «УЙДЕТЕ С КРУЖКОЙ – ПОЛУЧИТЕ ЕЮ ПО ГОЛОВЕ».

На лице Хью отразилось задумчивое выражение, и он сказал:

– Вам не приходило в голову, что мы оба жертвы одной и той же катастрофы?

Ей так не казалось.

– О чем вы?

– В 1866 году случился финансовый кризис. Обычно в таких условиях могут обанкротиться и самые честные компании. Это похоже на то, как одна лошадь на скачках случайно падает, а вслед за ней падают и остальные. Дело моего отца потерпело крах, потому что многие ему задолжали деньги и не расплатились. Он настолько отчаялся, что покончил с собой, оставив мою мать вдовой, а меня сиротой в тринадцать лет. Ваш отец не мог прокормить своих детей, потому что люди тоже были должны ему денег и не смогли заплатить. И вам пришлось сбежать в юном возрасте…

В его словах была своя логика, но Мэйзи не хотелось соглашаться с ним – уж слишком долго она ненавидела Тобиаса Пиластера.

– Это не одно и то же, – возразила она. – У рабочих вообще нет никаких возможностей на что-то влиять. Они просто выполняют то, что им скажут. Вся власть у хозяев. Если что-то идет не так, то всегда виноваты хозяева.

Хью снова задумался.

– Не знаю. Возможно, вы и правы. Конечно, львиная доля прибыли всегда достается владельцам предприятий. Но я уверен, по крайней мере, в одном: будь то хозяева или рабочие, их детей ни в чем винить нельзя.

Мэйзи улыбнулась.

– Трудно поверить, что мы в чем-то наконец согласились.

Разделавшись с пивом, они вернули кружки и пошли к карусели с деревянными лошадками.

– Не желаете прокатиться? – спросил Хью.

– Нет, – улыбнулась Мэйзи.

– Вы здесь одна?

– Нет, я… я с друзьями.

Почему-то ей не хотелось признаваться Хью в том, что ее привез сюда Солли.

– А вы? Вы со своей несносной теткой?

Хью поморщился.

– Нет. Методисты не одобряют скачек. Она бы пришла в ужас, если бы узнала, что я здесь.

– Неужели она так заботится о вас?

– Ни в коей мере.

– Тогда зачем вы живете вместе с ней?

– Ей нравится иметь людей при себе, чтобы их можно было держать в узде.

– А вас она держит в узде?

– Старается, – усмехнулся он. – Но я иногда убегаю.

– Наверное, трудно жить с ней под одной крышей.

– Увы, но собственное жилье я пока себе позволить не могу. Приходится терпеть и усердно работать в банке. Когда-нибудь меня повысят, и я стану независимым. И тогда я с чистым серд-цем прикажу ей заткнуть свою пасть, как это сделали вы, – снова усмехнулся он.

– Надеюсь, у вас не было неприятностей после того случая?

– Были, но они того стоили. Какую она состроила физиономию, услышав вас! Тогда-то вы мне и понравились по-настоящему.

– И поэтому вы решили пригласить меня поужинать?

– Да. А почему вы отказались?