Опасное наследство

Повозка, ехавшая перед нами, с величайшим трудом переваливала через крутой остроконечный гребень холма и почти в тот же миг начала исчезать из виду. Но вот настал и наш черед. Мефистофель лез из кожи вон, чтобы одолеть последний взлет перед вершиной. Зад коня напрягся, жилы проступили. Но вот откуда-то вынырнула дорога, и мы оказались на пути вниз в узкую долину. На дне дола бежала река, а рядом с ней на берегу вокруг нескольких крупных строений раскинулся город. Некоторые из них были раза в три выше обычных домов. Над рекой высился удивительный мост, на котором было укреплено множество мельничьих колес. Их было так много, что я не сразу смогла их сосчитать.

Лошади навострили уши и прибавили шагу, даже хромавшая гнедая заспешила. Сразу было видно, что они бывали здесь раньше и знали, что их ждут конюшня и корм. Ведь ради меня они бы не стали спешить. Мне же совсем не хотелось думать о том, что ждет меня.

ДАВИН Будто хворь…

Ветер свистел, летая над верхушками вереска, а Кречет изворачивался так и сяк, пытаясь повернуться задом к ветру. Я закоченел, меня трясло, потому как утром погода стояла совсем летняя и мягкая и я не надел ничего поверх рубашки. Будь Каллан со мной, он бы выругал меня: «Никогда не надейся, малец, на погоду в горах. Она меняется быстрее, чем настроение у девчонки». Но я не думал ни о чем другом, кроме как улизнуть из дома.

Матушка была ныне на ногах, но уставала от малейших усилий, а уж бледна – будто привидение! При одном взгляде на нее у меня болело сердце. Я проглотил за завтраком несколько ложек каши и тут же поднялся из-за стола.

– Поеду верхом! – сказал я. Сначала она не вымолвила ни слова, а потом кивнула:

– Береги себя!

Она остерегалась и не глядела прямо на меня, вела себя точь-в-точь как всегда с чужаками.

– Быть может… – начал было я, но потом не мог заставить себя произнести слова громко. – Быть может, отыщу какой-нибудь след, какой-то знак, кого-нибудь, кто видел ее.

Я и сам больше не верил в это, но сложа руки сидеть дома было просто невыносимо.

– Да, – произнесла она. – Быть может…

И вот теперь я ехал верхом здесь, в приграничном крае меж Лакланом и Кенси, ехал на авось и даже не делал вид, будто что-то ищу. Изредка встречая кого-нибудь, беседовал с ними и выспрашивал, не видали ли они двоих детей, но я больше не бывал разочарован, когда они отвечали «нет», потому как другого ответа не ожидал.

Кречет трусил вдоль узкой овечьей тропки на краю ложбины. Ветер уже начал приносить с собой мелкие холодные брызги дождя, и, вообще-то, было самое время повернуть домой, но я продолжал путь, желая еще немного продлить время. И тут я внезапно увидел внизу в ложбине двоих людей и ослика.

– Эй, там, внизу! Привет! – закричал я.

Они глянули вверх. То были мужчина и женщина, тепло и со знанием дела одетые: он с капюшоном на голове и в меховой куртке, она закутана в шерстяную шаль и шейный платок. Простые люди с виду, из тех, у кого нет средств держать лошадь и вынужденные обходиться упрямым маленьким осликом. Две большие корзины свисали с обеих сторон его мохнатой серой спинки. Возможно, там были товары на продажу или их скромные припасы в дорогу.

Мужчина поднял руку:

– Привет! Можешь мне сказать… – И вдруг, прервав самого себя, прищурил глаза. – Давин? Давин, это ты?

Теперь настал мой черед уставиться на него. Нет! Мне не показалось, что я… Да, теперь я смог разглядеть… Одежда на нем была другая, и я просто не ожидал увидеть его здесь, но то был Предводитель дружинников из Дунарка, тот, кто в прошлом году помог Дине, матушке и Нико спастись и ускользнуть от Дракана. А женщина рядом с ним была племянницей местера Маунуса – Вдовой аптекаря.

– Добро пожаловать в Высокогорье! – воскликнул я и заставил Кречета протопать вниз по откосу ложбины.

– Что привело вас к нам, в горы?

Потому как если даже Вдова, как и Маунус, была из рода Кенси – да не кто-нибудь, а родная внучка самой Мауди Кенси, – Вдова с Предводителем предпочли остаться в Низовье и поселились там в городе-крепости под названием Соларк.

– Немирье! – коротко ответил он. И тут я увидел, что его рука обвязана неряшливой повязкой с коричневыми пятнами запекшейся крови.

Вдова улыбнулась мне, но улыбка ее была не из веселых, да и вид был усталый.

– Как удачно, что мы встретили тебя, Давин! Мы не решились ехать по проселочной дороге, а я, признаюсь, не знаю троп в здешних горах, как знала их, когда была малолеткой. Мы на верном пути?

Я кивнул:

– Мы можем идти и ехать вместе. Я, во всяком случае, поверну назад.

Кречет с любопытством обнюхивал ослика. Ослик безо всякого интереса прядал своими длинными ушами.

– Не желаете ли, фру Петри, ехать верхом? – спросил я, спрыгнув со спины Кречета.

– Спасибо, Давин, – ответила Вдова, покосившись на своего спутника. – Но, может, лучше Мартин…

– Езжай ты, – пробормотал он. – Ноги у меня здоровые.

Она продолжала глядеть на него.

– Езжай! – повторил он.

Ясное дело, он не хотел, чтобы с ним обращались как с раненым.

– Как хочешь, – сказала она.