Опасное наследство

— Французы, конечно, поддерживают королеву шотландцев, — объясняет мне граф Фериа. — Она замужем за дофином, а ее свекор, король Генрих, вынашивает идею получить Англию под свою руку. Эта семейка уже имела наглость присоединить к своему гербу герб Англии. А потому маловероятно, что Елизавета назовет шотландскую королеву своей наследницей. К тому же Мария родилась не в Англии, а, насколько я понимаю, для наследников трона — это непременное условие.

— Что делает вас, леди Катерина, главной претенденткой, — вставляет Джейн Дормер.

— Так-то оно так, — говорю я. — Но боюсь, ее величество ни за что не согласится признать меня своей преемницей.

— Ничего, король Филипп сумеет ее убедить. Он ведь хочет на ней жениться, верно, Гомес? — доверительно произносит Джейн, кидая кокетливый взгляд на элегантного красавца-графа.

— Он серьезно обдумывает это, — откровенничает испанец. — Но ему нужны гарантии на случай, если вдруг Елизавета не сможет родить наследника.

Значит, слухи верны: не успела умереть одна сестра, как Филипп тут же принялся обхаживать другую. При дворе давно поговаривали, что Елизавета с самого начала плела вокруг него свои козни и что он, будучи женат на королеве Марии, все это время сходил с ума по ее младшей сестре. А теперь, будучи правителем мощного и великого королевства, он наверняка имеет на нее немалое влияние. Возможно, колесо Фортуны наконец-то повернется в мою сторону.

Есть и еще один человек, который считает, что мои перспективы получить трон достаточно высоки. Я страшно удивлена, когда в один прекрасный день передо мной появляется милорд Пембрук и сообщает, что хотел бы поговорить со мной конфиденциально. Я приглашаю бывшего свекра в свои апартаменты и отсылаю горничных, а потом сажусь в позолоченное кресло, а его оставляю стоять, наслаждаясь переменой ролей. Он пришел в качестве просителя — я в этом не сомневаюсь.

— Я прекрасно знаю, что вы обо мне не лучшего мнения, леди Катерина, — начинает граф с непроницаемым лицом. — Но я уверен, вы понимаете: я действовал не из личной неприязни, а из соображений высокой политики. Позвольте мне сказать вам, что я и моя жена были рады видеть вас своей невесткой и мы глубоко сожалели, когда обстоятельства вынудили нас расторгнуть этот брак.

— Я тоже глубоко сожалела, милорд, когда меня жестоко разлучили с моим мужем, а потом ночью спешно вывезли из вашего дома и бросили ночью одну, в темноте, на пристани, — говорю я. Пять с лишним лет я мечтала призвать Пембрука к ответу за случившееся. — Моя мать была крайне потрясена этим вашим поступком.

Вид у графа смущенный. Мой бывший свекор полагал, что ему предстоит встреча с юной безропотной девчушкой, которую он помнил, а не с уверенной молодой женщиной, которая прекрасно осознает свой королевский статус.

— Я приношу извинения: боюсь, лодочник неправильно истолковал мои указания, — холодно говорит он. — Но, миледи, я бы хотел загладить свою вину. Для этого я здесь. Мой сын Гарри до сих пор остается холостым. Я пришел, чтобы опять воссоединить вас. Если на то будет ваше согласие, вы с ним снова станете мужем и женой и на сей раз сможете возлечь на брачное ложе. Я даю вам слово.

Подобного поворота я не ожидала. Я пытаюсь вспомнить те счастливые дни, что провела с Гарри, и наше мучительное расставание. Однако вместо этого вспоминаю, как упорно пытался не замечать меня Гарри все эти годы, и не чувствую ничего, кроме раздражения. И еще я, разумеется, думаю о Неде, моем дорогом, возлюбленном Неде, о нашей любви, и проникаюсь иронией ситуации. Когда-то я была готова отдать все ради воссоединения с Гарри, а теперь выясняется, что он мне и даром не нужен. И в то же время Нед, который составляет для меня весь смысл жизни, который мне дороже любой короны, по-прежнему остается для меня запретным плодом, потому что королева вряд ли согласится на наш брак. Как несправедлива жизнь!

Пембрук недовольно хмурит темные брови: он видит мои колебания.

— Прошу вас, леди Катерина, всесторонне обдумать мое предложение. От этого многое зависит. Испанский посол стоит за этот брак, а уж он-то знает, куда дует ветер. Надеюсь, вы понимаете, что Испания может принести вам немало пользы.

И тут я, не сдержавшись, говорю:

— А вы, милорд, похоже, снова нацелились на корону для вашего сына и уже представляете себе династию Гербертов на троне?

Граф с трудом сдерживает бешенство:

— Ну и что? Я этого не отрицаю! А кто бы на моем месте отказался? Но этот брак и вам пойдет на пользу, не забывайте!

— Королева может выйти замуж и родить детей, — напоминаю я ему. — Это поставит крест на моих перспективах получить корону. А когда я стану для вас бесполезна, вы наверняка захотите снова расторгнуть мой брак с Гарри.

— Я понимаю ваш гнев, — говорит он, сверкая глазами. — И вы воистину имеете право так говорить. Но только какая будет польза нам обоим от взаимных упреков? Подумайте хорошенько. Этот брак будет полезен всем, как ни посмотри.

— А Гарри? Что говорит на этот счет он сам? Все прошедшие пять лет он умело избегал меня.