Опасное наследство

— «Друзья» — я бы не использовал это слово для описания того, о чем мне докладывают, — говорит он. — Мне сообщают, что между вами несколько иные отношения. Да что говорить, ваша фамильярность с графом стала уже предметом разговоров, и я должен вас предупредить: было бы глупо продолжать эти отношения без разрешения ее величества. Вы продолжаете утверждать, что между вами ничего нет?

— Ничего такого, чего я могла бы стыдиться, — отвечаю я, жалея, что в прошлом году сэр Уильям не выражался с такой же ясностью, а пытался завоевать наше доверие предложением своей ложной дружбы.

— Значит, что-то все же есть. — Сесил смотрит на меня добрыми глазами, явно вызывая на откровенность. — Миледи, если есть что-то такое, в чем вы хотели бы исповедоваться королеве, я умоляю вас сделать это сейчас, отдать себя ее милосердию. Я говорю это как ваш друг.

— Уверяю вас, сэр, мне не в чем исповедоваться, — гну свое я.

— А если вдруг все-таки есть, то я бы посоветовал вам избегать подобной фамильярности в будущем, — говорит Сесил.

— В этом не будет необходимости, — заявляю я.

— Естественно. Ведь лорд Хартфорд во Франции, — вкрадчиво говорит секретарь. — Заверяю вас, его миссия там вызвана государственной необходимостью.

Услышав это, я понимаю, что Неда отправили туда специально, чтобы разлучить со мной. Возможно, королева знает все, а то, что происходит, — это заговор с целью опозорить и дискредитировать меня.

— Да, я помню, его покойная сестра что-то говорила об этом, — бормочу я.

Сесил пристально смотрит на меня, но больше ничего не говорит. Уходя, я едва сдерживаю дрожь.

Я знаю, что фрейлины вовсю сплетничают обо мне во внутренних покоях. Разговоры смолкают, стоит мне войти в комнату; я ловлю горничных на том, что они шепчутся и поглядывают на меня. А потом две дамы, прислуживающие ее величеству, отводят меня в сторону.

— Леди Катерина, простите меня, — говорит всегда вежливая леди Нортгемптон, — но я слышала неприятные разговоры о том, что якобы у вас с лордом Хартфордом бурный роман.

— Да, — добавляет хорошенькая леди Клинтон, — и это еще не все. Болтают кое-что и похуже. — Она кидает взгляд на мой живот.

— Между нами ничего нет! — вспыхиваю я. — Со мной об этих слухах говорил даже господин секретарь, но я заверила его, что все это только пустая болтовня! Не понимаю, откуда берутся эти сплетни!

— Но именно господин секретарь и просил нас побеседовать с вами, — открывает мне тайну леди Нортгемптон. — Он полагает, что не смог убедить вас в своей искренности, и думает, нам, как женщинам, будет легче договориться. Но, моя дорогая, сэр Уильям из надежных источников получил сведения, что вы и лорд Хартфорд — больше чем друзья, и он советует вам чистосердечно во всем признаться королеве.

— Мне не в чем признаваться! — возражаю я срывающимся голосом. — Лорд Хартфорд — добрый друг моей семьи, и не более того. Наша мать после его обручения с моей сестрой Джейн считала его все равно что родным сыном. Мать милорда стала моей опекуншей, а я была задушевной подругой его покойной сестры. Все остальное — ложь, и меня удивляет, что люди верят в нее.

— Тогда извините нас, — примирительно говорит леди Клинтон. — Наш разговор был неуместен, и господин секретарь явно ошибается. Но он все-таки просил предостеречь вас от общения с графом, и мы решили, что наш долг сделать это.

Я любезно принимаю ее извинения, благодарю обеих за участие и ухожу, но сердце мое бешено колотится, а дитя у меня в чреве беспокойно ворочается, — вероятно, ему неудобно. Нет, я больше не могу оставаться при дворе. Нужно поскорее убираться отсюда!

Я в последнее время ничего не писала о лорде Пембруке, но он постоянно попадается мне на глаза — либо отвешивает изысканные комплименты, либо делает прозрачные намеки относительно моего нового замужества. В связи с угрозой моего возможного похищения как испанцами, так и шотландцами он считает, что мой брак с его сыном был бы одобрен королевой.

Пембрук не скрывает своих честолюбивых помыслов. Он хочет, чтобы у его сына была жена, в жилах которой течет королевская кровь, позволяющая ей претендовать на престол. Он рассчитывает на появление династии Гербертов, которая будет править страной многие столетия. И теперь, когда лорд Хартфорд устранен, эта невеста — принцесса крови может снова ответить на ухаживания его сына. Должна признаться, что Гарри за это время превратился в весьма представительного молодого человека, и если бы я не любила Неда и не была его женой, подобное предложение наверняка бы меня обрадовало. Но если прежде этот брак стал бы ответом на все мои молитвы, то теперь обстоятельства изменились.

Пембрук снова приходит ко мне, умоляя ответить на любовь его сына.

— Мне, право, очень жаль, — говорю я ему. — Но я не должна выходить замуж без разрешения королевы.