Опасное наследство

Она пойдет к нему, непременно пойдет. И никто: ни Уильям, ни Генрих Тюдор, ни все небесное воинство — не остановит ее.

Интерлюдия Октябрь 1561 года, Уайтхолл-Палас

— Ее величество недовольна тем, что многие ее подданные, включая даже некоторых придворных, сочувствуют леди Катерине Грей, — возмущенно говорит господин секретарь Сесил графу Суссексу. — Вот сообщения — прочитайте сами! — Он показывает на кипу бумаг, лежащую на его столе. Сесил с Суссексом приехали на заседание Совета заблаговременно, и пока, кроме них, за длинным столом никого нет.

— Люди помнят регента Сомерсета — «доброго герцога», как его называли. А Хартфорд — его сын, так что удивляться тут, на мой взгляд, не приходится, — отвечает граф.

— Для них Хартфорд — благородный рыцарь, несправедливо пострадавший от гнева королевы, которая запретила бедняге жениться на даме его сердца, — презрительно говорит Сесил.

— Некоторые видят в леди Катерине подобие ее сестры, леди Джейн, — бормочет Суссекс, читая бумаги. — Этакую отважную протестантскую героиню.

— Только они почему-то забывают, что эта протестантка плела интриги с испанцами, — иронически замечает Сесил. — Но большинство людей возмущенно спрашивают: почему мужа и жену не только насильно разлучили друг с другом, но еще и отправили в Тауэр?

— Насколько я знаю, ходят разговоры, что их будут судить как преступников и даже собираются казнить. Или что королева потребует от парламента объявить их сына бастардом. Многие говорят, что теперь леди Катерина должна быть официально названа наследницей трона. А кое-кто и вовсе подозревает, милорд, будто вам давным-давно было известно об их браке. — Суссекс усмехается.

— Глупость несусветная! — отвечает Сесил.

— Но скажите мне, есть хоть какое-то зерно истины в этих слухах? Королева все еще намерена объявить ребенка незаконнорожденным?

— Думаю — да. Но ее беспокоит, что народ явно сочувствует леди Катерине, и ее величество опасается предстать в невыгодном свете, хотя и чувствует себя страшно оскорбленной. Так что пока королева ничего не намерена предпринимать. Но в то же время ее величество предполагает продемонстрировать расположение к этой паре, чтобы успокоить общественное мнение.

Катерина Октябрь 1561 года, лондонский Тауэр

Сэр Эдвард Уорнер появляется в пять часов, когда подают ужин. Он приказывает принести дополнительный прибор и собственноручно раскладывает нам обоим на тарелки запеченное мясо и нарезает пирог.

— То, что я вам скажу, миледи, предназначается только для ваших ушей, — говорит он.

— Значит, вы прочли эту книгу, сэр Эдвард? — с волнением спрашиваю я.

— Да, прочел, — отвечает он. Его немолодое мужественное лицо кажется необыкновенно оживленным. — Это рукописная хроника — я никогда прежде про нее не слышал и даже не подозревал о ее существовании. Она привезена из Кройландского монастыря, что близ Линкольна. И тот, кто ее написал, много чего знал о Ричарде Третьем!

Может быть, наконец-то нам станет известна истина? Молю об этом Бога. Понимаю, что это глупо, но никак не могу прогнать из головы мысль, что судьба принцев может каким-то образом сказаться на судьбе моего собственного ребенка.

— Автор пишет о себе как о члене Королевского совета, а стало быть, он был в курсе событий и хорошо информирован, — объясняет сэр Эдвард. — Он написал свою хронику, находясь в Кройландском монастыре, через девять месяцев после битвы при Босворте, то есть уже при Генрихе Седьмом. Не приходится сомневаться, что автор не питал ни малейших симпатий к Ричарду Третьему.

— Тогда почему эта книга была запрещена? — недоумеваю я. — Генрих наверняка одобрил бы ее.

Сэр Эдвард хмурится:

— Миледи, этот вопрос в некоторой мере поставил в тупик и нас с олдерменом Смитом. Мы с ним вместе внимательно перечитали хронику. Как я уже говорил, эта тема заинтересовала моего друга, хотя он считает, что о некоторых вещах говорить открыто до сих пор опасно. Понимаете, титул ее величества унаследован от Генриха Седьмого, а Генрих женился на Елизавете Йорк, которую Ричард Третий объявил незаконнорожденной. Генриху надо было бы подтвердить легитимность супруги через парламент, но я нигде не читал, чтобы он сделал это.

— Не понимаю.

— В Кройландской хронике приводится текст парламентского Акта от тысяча четыреста восемьдесят четвертого года, названного «Titulus Regius»; этим актом подтверждается право Ричарда на трон. В акте обосновываются его претензии, а именно говорится об имевшем место ранее браке его брата с Элеонорой Батлер, в силу чего все дети Эдуарда Четвертого от Елизаветы Вудвиль объявляются незаконнорожденными.

— Я не понимаю, какое это может иметь значение, — говорю я. — Ведь наверняка Генрих впоследствии аннулировал этот акт.

Сэр Эдвард понижает голос: