Опасное окружение

Что за странная страна, думала я, оставшись одна. Лафит – одновременно пират, деловой человек, да еще в придачу работорговец. Интересно, зачем он забрал меня в дом и выходил? Надеется и меня продать? Ну почему судьба женщины так зависит от того, какой выбор сделает мужчина?

На следующий день Лили принесла мне красивое муслиновое платье.

– От мистера Лафита, – сообщила она. – Перед тем как уехать, он сделал заказ нескольким белошвейкам. На подходе еще многое другое: платья, ночные сорочки и красивое белье.

Я потрогала тонкую ткань. Белый муслин украшала вышивка: зеленые виньетки и кремовые розочки. У платья было довольно низкое, по моде, декольте, а рукава, присобранные у плеч, образовывали пуфы. Красные ленты, пришитые с боков, перекрещивались под грудью и завязывались бантом на спине.

– Чудное платье, – сказала я.

– Так наденьте его.

Лили помогла мне снять халат и надеть платье.

– Мисси, что за прелесть! – воскликнула она.

Я прошлась по комнате. Пышные юбки красиво колыхались. Приподняв подол, я залюбовалась вышивкой. Такой тонкой работы я не встречала нигде, даже в Париже.

– Вот что я вам скажу, мисси. Вы и вправду умеете носить такие наряды. Лафит будет просто счастлив вас увидеть. Ему нравится, когда его женщины красиво одеты.

Его женщины! В очередной раз мне пришлось задуматься над тем, как мне вести себя с Лафитом дальше.

– Хотите посмотреть в зеркало?

– Нет, Лили, нет, спасибо тебе, но лучше не стоит. Мистер Лафит очень великодушен.

– Он прекрасный человек, – непререкаемым тоном подтвердила негритянка. – Сейчас вы слишком красивы, чтобы сидеть в спальне. Почему бы нам немного не пройтись по дому, а потом я провожу вас к морю.

Я согласилась, и мы отправились в путешествие по дому. Ноги меня слушались еще плохо, я была очень слаба, но впечатления стоили затраченных усилий. Спальни на втором этаже располагались вокруг круглого холла, образованного лестничным пролетом, над которым располагался купол из цветных витражей. Моя комната была выдержана в персиковых тонах, но были комнаты в золотых тонах, комнаты в винно-красной гамме, комнаты бледно-голубые. Рядом с одной из боковых спален находилась ванна, огромная, в ней свободно могли бы уместиться двое; на полках было множество склянок со всевозможной парфюмерией и ароматическими солями. Я удивленно покачала головой. Пятеро мужчин должны были бы работать весь день, чтобы натаскать в ванну воды. Потом я заглянула в кладовку и увидела лифт, установленный специально для этой цели. Гениально просто!

Комната, что находилась рядом с моей, была самой простой из всех увиденных. Кроме большой кровати и массивного шифоньера, мебели не было, и единственным украшением служило огромное полотно Тициана, являвшее взгляду обнаженных Венеру и Марса.

Комнаты внизу отличались тем же безупречным вкусом и красотой. Почти половину площади занимал бальный зал с ложей для музыкантов. Стены зала были сплошь в зеркалах. Поймав краем взгляда свое отображение, я съежилась и опустила глаза. Я знала: однажды мне все равно придется взглянуть правде в глаза, но пусть это будет позже, когда я немного окрепну.

По другую сторону от центрального холла располагались гостиная, столовая и прекрасная библиотека. Я догадывалась, что Лафит большую часть времени работает там. На полках я увидела множество книг в добротных кожаных переплетах. В основном это были книги, написанные по-французски, но попадались и английские, и испанские авторы. В центре комнаты стоял большой стол, заваленный письмами, корешками счетов, приходными и расходными книгами и математическими таблицами. Тот же беспорядок, что у моего дяди Тео в имении Лесконфлеров, только без безделушек.

Над каминной полкой висела картина, которая, как мне показалось, принадлежала кисти Рембрандта. Я подошла поближе, чтобы разглядеть неизвестный мне шедевр.

– Надеюсь, полотно заслуживает вашего внимания, – раздался позади меня тихий голос.

Я резко обернулась, и Жан улыбнулся.

– Буду вам весьма признателен, если вы сообщите мне, подлинник это или нет. Рембрандт был на борту судна, направлявшегося в Кингстон. Жирный толстосум-колонист собирался украсить им свой дом, но я решил, что картина едва ли будет там к месту, и позаимствовал ее у хозяина. Вы сегодня хорошо выглядите, Элиза, и чертовски привлекательны.

– Благодарю вас, монсеньор Лафит, – вежливо ответила я, – и спасибо за платье.

Жан махнул рукой.

– Не стоит благодарности. Вам ведь надо что-то носить. Лили показала мне рванье, в котором вы были, когда вас нашли.

– Не рванье, а приданое, – уточнила я.

– Так вы мадам Лесконфлер?

– Нет. У меня… У меня нет мужа.

– Сожалею.

Жан Лафит сел за стол и угрюмо обвел взглядом кучу бумаг.

– Что за беспорядок! Если бы можно было одновременно находиться в двух местах. Вы когда-нибудь чувствовали, что в сутках не хватает, скажем, пары часов?

– Последнее время нет, сударь. Если вы меня простите…