Опасное пламя страсти

— За… за очень многое. Но больше всего за то, что подверг вас опасности. Мне следовало бы предвидеть, что возникнут трудности.

Кейт повернулась в его объятиях. Ее лицо оставалось бесстрашным, за исключением дрожащих уголков рта.

— Я сама отвечаю за принятые мной решения. — Ее ресницы приподнялись в мерцании расплавленного золота. — Кроме того, я думала, что у вас совсем нет совести.

— Это именно так, cara. Я аморальный хам. — Марко плавно шагнул, снова прижав ее к скульптурному камню. — Безнравственный подлец.

— Безжалостный повеса?

Кейт обняла его за шею. Сквозь свой соленый пот Марко вдыхал ее пряный, сладкий аромат.

— Si. Наихудшая разновидность подлеца.

Ее груди касались его груди, оставляя два прожженных огнем пятна у него на теле.

— Вы меня пытаетесь убедить? Или себя?

Скрипнув зубами, Марко с трудом сдержал стон.

— Dio Madre! Вы затеяли опасную игру, Кейт.

Его фрак соскользнул с ее плеч и упал на пол.

— В ней нет ничего нового. За долгое время это стало моей второй натурой.

Но язвительная улыбка не дошла до ее глаз. В их аквамариновой глубине появилось нечто ускользающее.

Марко склонился ближе к ней, и хотя Кейт быстро отвела взгляд, он мельком увидел легкоранимую молодую леди, которую она так тщательно пыталась скрыть. Взяв ее за подбородок пальцами, Марко ощутил тонкую кожу и почувствовал, как девушка дрожит.

— Кейт… Кэтрин, — прошептал Марко, медленно беря ее лицо в свои ладони.

На фоне его бронзовой от солнца кожи ее лицо выглядело очень бледным, почти прозрачным, так что он опасался, что оно может в любой момент разбиться, как тонкий фарфор.

— Со мной вам не надо притворяться. Вы просто можете быть сама собой.

На ее ресницах появились жемчужины слез, но она, моргнув, смахнула их.

— Сама собой, — эхом отозвалась она. — О, вы даже не имеете представления, насколько дурна эта самая Кейт Вудбридж.

Кейт и сама не могла бы объяснить, что на нее нашло. Она чувствовала себя так, словно упала за борт в бушующее море, и теперь, чтобы не утонуть в сомнениях, ей надо было приникнуть к кому-то крепкому и сильному.

Кейт скользнула руками по его плечам, получая удовольствие от прикосновений к скульптурным контурам мускул и сухожилий. Но в противоположность их каменному окружению Марко горел внутренним огнем. Его дыхание, все еще отдававшее бренди, согревало ее щеку, и надежный мужской жар поднимался от мощной груди, прогоняя влажную прохладу разделившего их воздуха.

— О, поверьте мне, Кейт. Я видел много злодеяний в своей жизни. Но вас даже отдаленно нельзя ассоциировать с ними.

— Вы ошибаетесь, — прошептала она.

То, как бесстрастно Таппен говорил об убийстве, потрясло ее до глубины души. Честный, порядочный человек лежал мертвым, его жизнь была погублена — словно просто задули свечу. И полученный шок разбудил в ее памяти воспоминания о ее вине, воспоминания, которые, как она думала, глубоко похоронены в прошлом. Но похоже, подобные призраки никогда не покидают свою жертву.

— Я… я виновна в убийстве. — Слова сорвались у нее с языка помимо воли. — Нет, не фон Зайлига, другого мужчины.

На мгновение наступила могильная тишина. Отдаленный лай собаки был единственным звуком, проникающим сквозь глухие.

Кейт зашевелилась в мягком ворохе: шелка, заставляя, себя взглянуть в глаза Марко. Она не будет трусливо избегать презрения в его глазах. Ибо ни один мужчина не встретит подобное признание с иным, чем отвращение, чувством.

— Я полагаю, что для этого была веская причина, Кейт. Вы не хладнокровная убийца. — Луна пробилась сквозь, темноту, осветив проблеск сочувствия у него на лице. — И вы не одиноки. Я тоже забрал чужую жизнь. И не одну, если это как-то вас утешит. — Марко отклонился назад и поставил локоть на скульптуру. — Полагаю, это случилось, в Неаполе.

Кейт кивнула, стараясь подавить приступ отчаянного смеха, когда увидела, что он облокотился на чудовищный мраморный фаллос. Приблизительная ситуация. Подумать только, они говорили о смерти в окружении сладострастной оды жизни.

Да, никто не сможет заподозрить их в традиционных отношениях, подумала она.

— Гираделли, вы отдыхаете на…

— Половом члене, — грубовато закончил он. — И довольно красивом дьяволе, вам не кажется? — Марко пробежал пальцами по гладким краям выступа головы. — Меня никогда не посещал соблазн заняться игрой такого рода. Я нахожу женщин гораздо более обаятельными.

Кейт не смогла подавить смешка.

— Вы когда-нибудь бываете серьезны?

— Крайне редко, cara.

Он сменил положение бедер и опять привлек ее к себе. Между ними оставалось лишь несколько тонких слоев льна и шелка. Сквозь мягкую шерсть брюк Кейт ощущала его крепкие, мускулистые бедра.

Собака и опасность за пределам и их убежища неожиданно показались страшно далекими.

— Расскажите мне о Неаполе, — настойчиво попросил он.

Эту историю Кейт никогда не осмелилась бы рассказать даже своим «грешницам». Однако слова каким-то образом нашлись и, запинаясь, она описала сырую ночь, вонючую аллею и нападение сутенера на беспомощную шлюху.