Опасное поручение (СИ)

— Да, говорили. Но только после того, как я вышел из вашего дома, на меня напали и пытались убить. Трое с саблями устроили мне западню. Как видите, неудачно.

Это сообщение произвело на всех большое впечатление. Минут пять обсуждали попытку меня убить. Мне пришлось повысить голос, чтобы прервать их.

— Да, после этого случая я начал подозревать Илью Ивановича Добронравова, но недолго…. Теперь давайте поговорим о вас, Григорий Николаевич. Ведь Вы получили большое наследство от своего брата, не так ли?

Лицо дяди фрейлины Великой княгини даже задрожало от испуга, но ещё сильней затряслись его руки. Он оглядел гостиную, видимо, в поисках вина или какого-нибудь более крепкого напитка. Характер у него был слабовольным. Такой человек не мог спланировать и совершить хладнокровное убийство своего брата.

— Но я же вам уже всё объяснил, любезный Владимир Сергеевич, — медленно проговорил Григорий Николаевич. — Наследство наследством, но убивать родного брата из-за этого — просто несусветная глупость.

— Не такая уж и глупость, сударь. Часто убивают куда за меньшие суммы, уверяю вас.

Он хотел ещё что-то сказать, но я оборвал его.

— Как видите, практически у каждого могла быть причина желать смерти Павлу Николаевичу. Сначала я думал, что дело в деньгах. Это самое простое предположение. Но мне не давала покоя картина. Зачем Старосельский хотел её увидеть? Что в ней такого интересного? Может быть, его убили как раз из-за нее?

И, представьте себе, Елена Павловна, вашего отца убили действительно не из-за денег, а в некоторой степени из-за картины Бернарди. Её, кстати, условно можно назвать «Купальщицы».

— Не может быть! — воскликнула девушка. — Но кто убийца?!

— Вашего отца, сударыня, убил Николай Иноземцев.

***

Иноземцев, до этого сидевший молча и внимательно слушавший меня, громко расхохотался.

— Что за чушь! Вы с ума сошли, Версентьев! Похоже, что вы уже совсем не отдаете отчет в своих мыслях и поступках. Это надо же такое придумать! Да вы фантазер, сударь.

— Да, господин Иноземцев, это вы убили отца Елены. Лично вы не стали пачкать руки. Но организовали преступление вы. Вашим помощником был некий господин Бубенцов. У него небольшой шрам на щеке.

— Зачем мне это делать? У меня не было причин его убивать.

— Была причина, сударь, была. Отец Елены узнал вашу порочную тайну и, видимо, угрожал рассказать всем о ней. Поэтому вы его и убили. А потом убили Бернарди и покушались на меня. А всё для того чтобы скрыть свой грязный секрет.

С этими словами я поднялся со стула и откинул тряпку с картины. На ней изображались три обнаженные девушки-гречанки, стоявшие на берегу ручья. Лицо одной из них было лицом Николая Иноземцева.

***

Зачем Бернарди это сделал? Зачем? Видимо, секретарь Сперанского любил не женщин, а мужчин. Этот порок в последнее время стали завозить к нам выходцы из некоторых стран. Кроме того, Иноземцев долго учился за рубежом, и, наверное, там он попал под чье-то порочное влияние.

Иноземцев потрясенно смотрел на картину, вернее, на её копию.

— Но как? — тихо проговорил он, не замечая, что эти слова его полностью выдали. — Ведь я её сжег…

Он замолчал, огляделся по сторонам и понял, что проговорился. На его лице промелькнула целая гамма чувств: сначала растерянность и испуг, а потом презрение и надменность.

— Это авторская копия, а не подлинник. Я нашел её в мастерской Бернарди. Надо было вам мастерскую обыскать, сударь.

Иноземцев усмехнулся:

— Повезло вам, господин Версентьев. Я так веселился, когда вы искали убийцу Старосельского. Если б не этот чертов итальянец, зачем-то написавший копию, вы никогда ничего не узнали бы.

— Староселький догадался о вашей порочной тайне?

— Да. Старый дурак сказал, что расскажет об этом всем моим знакомым. Я отговаривал его, пытался убедить, но он и слушать не хотел. Старый моралист! Мне пришлось его убить. Я не хотел.

Елена, Белевцов и Григорий Николаевич, как говорится, с открытыми ртами слушали признание убийцы. Такого никто из них не ожидал. Кто бы мог представить в элегантном и изысканном Иноземцеве хитроумного убийцу?! Лично я до самого последнего момента его не подозревал.

— Владимир Сергеевич, — обратилась Елена, — объясните, что это значит? Что-то я не пойму…

Я пожал плечами.

— Понимаете, Елена Павловна, господин Иноземцев имеет привычку любить мужчин. Об этом пороке в Библии говорится. Бернарди, известный кутила, видимо тоже был таким. Он нарисовал господина Иноземцева на своей картине, придав ему тело женщины, как это делали раньше некоторые итальянские художники. Ваш отец узнал о тайне Иноземцева и хотел разоблачить его. Вот поэтому его и убили.

— Негодяй! — раздался вдруг громкий крик Григория Ивановича, который вскочил со стула и бросился к убийце своего брата. Но он успел сделать только два-три шага, после чего остановился. И правильно сделал, ведь Иноземцев целился из пистолета ему прямо в грудь.

Я не заметил, откуда убийца достал оружие. Уж точно он не прятал его под легким летним сюртуком. Видимо, он заранее положил его в шкаф с зеркалом, возле которого он всё это время стоял.