Опасное приглашение

Носильщики принялись возбужденно переговариваться, а Джастин пожимал плечами, вставляя свои реплики в их спор, когда представлялась возможность, и наконец пришел к решению расплатиться с ними. Носильщики взвалили на плечи запасы продовольствия и исчезли в джунглях, как тени. Лесли была уверена, что испуганные люди доберутся до своей деревни в рекордно короткий срок, и подумала, что была бы не прочь присоединиться к ним. Направление, откуда били барабаны, было легко определить, и Марч возглавил колонну, а ритмичный грохот звучал все громче и громче. Страх девушки усилился. Она не могла отмахнуться от опасений, что они спешат навстречу своей смерти, и догадалась, что остальных это тоже тревожит. Их настроение можно было определить по их решительным лицам и по силе, с которой Анджи сжимала руку Лесли.

Джунгли немного поредели, и, как только путешественники достигли маленькой полянки, из кустов выскользнула гибкая темнокожая фигура, остановившаяся перед ними. Туземец держал копье, но не угрожал им; его одежда состояла из головного убора с перьями, цветных бус и куска яркой ткани, обмотанного вокруг бедер.

Не произнеся ни слова, он поклонился почти до земли, после чего зашагал впереди археолога. Пока они шли, Лесли заметила, как из зарослей появляются все новые фигуры. Это означало, что они окружены и их ведут в направлении бьющих барабанов.

Большая поляна, на которой стояло поселение, была отвоевана у джунглей. На ней теснилось множество хижин, а в самом центре стояла толпа мужчин и женщин в нарядных головных уборах. У некоторых из них на лицах были видны краска и мазки белой глины.

В стороне от остальных, явно дирижируя пышным действом, стоял рослый, представительного вида мужчина. На его плечи был накинут длинный плащ из перьев колибри. Тысячам этих крошечных птичек пришлось погибнуть, чтобы их перьев хватило на такое одеяние. Головной убор этого аборигена был выше и вычурнее, чем у его соплеменников.

Барабаны смолкли. На мгновение наступила гулкая, пугающая тишина, а затем, со звуком, похожим на вой, мужчины, женщины и дети закрыли глаза ладонями и бросились на землю.

Остался на ногах только человек в плаще, но лишь на секунду. Затем он тоже растянулся на земле и выкрикнул срывающимся голосом:

— Койа Паска!

Для мисс Френтон эта фраза ничего не значила, но она поняла, что по какой-то неведомой причине глаза туземца были устремлены на нее. Затем девушка услышала, как Джастин выкрикнул: «Нет!» — и его руки обхватили Лесли, оттаскивая назад, словно в попытке спрятать.

Спутница взглянула на него широко раскрытыми глазами:

— Что это? Что это значит?

На лицах товарищей она увидела выражение крайнего ужаса. Даже их губы заметно побледнели, несмотря на грязь, пот и загар.

Высокий человек снова поднялся на ноги и направился к археологам. Джастин заговорил; его голос был таким громким и яростным, что девушка задрожала.

Было ясно, что туземец в плаще не понимал сказанных ему слов. Он поклонился, держа руку перед глазами.

— Койа Паска, Койа Паска, — приговаривал он.

Марч снова что-то прокричал громким и твердым голосом.

Лесли опять ничего не разобрала, но на этот раз абориген остановился, повторяя некоторые из сказанных археологом слов. И Джастин продолжил старательно и медленно объяснять нечто крайне важное.

Никто из остальных путешественников не шевелился, и мисс Френтон прошептала Анджеле:

— Растолкуй, в чем дело... Пожалуйста!

Шевеля побелевшими губами, подруга ответила:

— Они считают тебя богиней солнца. Невестой бога. Эти люди никогда не видели белой женщины, да еще с такими, как у тебя, золотыми волосами.

Чувствуя тепло крепких рук Джастина на своих плечах, Лесли вспоминала истории о древних верованиях и обычаях инков, услышанные у походного костра. Индейцы ежегодно приносили в жертву юную девственницу, становившуюся невестой солнца.

Теперь она поняла, что так яростно отстаивал Марч, — ее жизнь! Для этих людей, помнящих зловещие ритуалы предков, она была золотой девушкой, невестой Виракочи.

Рослый человек уставился на нее. Он что-то прошипел злобным и протестующим тоном. Джастин вновь и вновь терпеливо повторял те же самые слова.

— В чем дело? — шепотом поинтересовалась у него спутница.

— Я говорю, что ты обещана мне, — ответил археолог так же тихо. — Ни к одной Койа Паска не должен прикасаться мужчина, иначе она не годится для бога.

Абориген в плаще воздел вверх обе руки в угрожающем жесте, и толпа взревела — негромко, но с бешенством дикого зверя. Лесли закрыла глаза, в страхе прижимаясь к Джастину. Если им суждено погибнуть, пусть это произойдет быстро. В голове девушки промелькнула истеричная мысль: «Он так никогда и не узнает, как сильно я его люблю!»

Но к ним не тянулись руки, чтобы грубо разорвать их объятия, не мелькали ни стрелы, ни копья. Напротив, вождь хмуро заговорил, обращаясь к толпе. Ее спутник переводил все, что мог.