Опасное притяжение (СИ)

— Договорились тогда, — она уже всё решила. — Говорю хозяйке, что у меня есть человек, а ты выздоравливай и в гости приезжай. Лето же, мне делать всё равно нечего. Вызывают меня один раз в неделю, — хихикает, — всё остальное время — свободна. Так что жду тебя. При встрече всё и обсудим.

— Хорошо, — опять соглашаюсь. — Позвоню тебе.

Ну вот как всегда, звонит вроде с заботой о тебе, а проблем и сумятицы добавляет немало. И эта чёртова машина. Кто бы знал…

Ладно, позвоню, узнаю про машину. Не сегодня только, не до неё мне сейчас…

Когда-то с Ирочкой меня познакомила Маринка, — они делили квартиру на двоих. Но сейчас почти не общаются. Маринка любила её поучит уму разуму по поводу её личной жизни. А я никогда не лезла. Мне тоже не совсем понятн: три любовницы, да ещё жена, как они там все уживаются? Но это её жизнь — она взрослая женщина, завуч школы, сама в состоянии решить, что ей делать и как жить.

Она всегда с таким удовольствием рассказывает, как они на даче у дяди Жени, который их припахивает в порядке очерёдности, гадят друг другу: то тапочки припрячут, то цветочки соперницы повыдёргивают. И гордится всегда тем, что она самая заслуженная любовница — дольше всех держится.

И папу своего почему-то до сих пор боится. Смешная такая…

Машину оформить она согласилась сразу, без проблем, даже уговаривать не пришлось. Подзаработала опять же на этом, а потом сразу мне позвонила и поделилась ценной информацией…

Ранка на губе треснула от разговора и закровила. Вытираю кровь влажной салфеткой, а воспоминания накрывают опять плотной, болезненной волной…

На следующий день, после оформления машины, Ирочка пыталась до меня дозвониться с самого утра. Я никак не могла найти время, чтобы с ней поговорить. С ней же двумя словами не отделаться, нужно потрындеть минут тридцать обо всём и ни о чём.

Раз на двадцатый мне стало неудобно и я, наконец, ответила:

— Катюшка, — голос такой возбуждённый, что было ясно сразу: она хочет мне сказать что-то очень важное. — Ты вообще знаешь, сколько твоему мальчику лет?

Я задумалась…

Я не знала…

— Двадцать пять… — неуверенно ответила я.

— Двадцать! — тишина…Ждёт моей реакции. — Двадцать! — торжественно повторяет она — не дождавшись, моего ответа.

Билять. Не может быть!

— Катенька, он конечно очарователен. Красавец — это даже не обсуждается. Всё при нём: и рост и глаза и деньги у него водятся… — начала она перечислять достоинства Матвея. Девочки пищат от таких, я тебя понимаю. Но двадцать лет. Даже для тебя он очень молодой. Тебе сколько сейчас?

Она специально?

— Двадцать семь.

— Двадцать семь — тебе замуж пора, а с него что взять? Он ещё не нагулялся…

Сердце защемило… а она продолжала целенаправленно меня добивать:

— У него гормон играет, ему секс сейчас нужен круглосуточно, а тебе кажется, что он в тебя влюблён. Ты, конечно, сама решай, но я тебя предупредила. Что делать будешь?

Она серьёзно? Что она хочет от меня услышать? Что она мне вот сейчас сообщила его возраст и я что? Я собрала вещи и ушла? Так просто? Да я же дышать без него не могу…Я сдохну без него. И он знает сколько мне лет. Давно знает, — они с моими документами ходили по больнице и их ничего не смутило.

А я? Меня смутило?

Матвей тогда приехал очень рано. Закружил меня в коридоре, а потом скомандовал:

— Одевайся.

— Куда?

— Осень тебе показывать буду. Хочу, чтобы ты полюбила осень.

И сделал мне предложение…в осеннем лесу…

Ему двадцать один уже…

Двадцать один для мужчины — это много или мало?

***

Звоню Антону и прошу его мне помочь. Не уверена, что он согласится, но мне просто не к кому обратиться больше. Одной мне не справиться.

Какое-то время он молчит…

Боится, скорее всего.

Я уже начинаю думать: как быть и какие варианты у меня ещё остаются, но он вдруг неуверенно отвечает:

— Ну, если это в моих силах…

— Мне нужно у кого-то оставить вещи, можно? Папа твой не будет против?

Даже в трубку слышно, как он облегчённо выдыхает:

— Папа мой не будет против, даже если с вещами девушка переедет, но ты, как я понимаю, хочешь только вещи у меня бросить? — отвечает уже довольно бодренько.

— И меня бы ещё на вокзал отвезти… — неуверенно добавляю я.

— А меня там, это… — не договаривает. Точно боится.

— Нет, никто тебя не тронет, — если что, я прикрою — не говорю ему этого, только думаю и становится уж совсем не весело. Даже заступиться за меня некому сейчас. Горько. Нет Миши, который меня всегда за свою спину прятал, в любых ситуациях. Странно, что я про него вспоминаю в этот момент. — Мне просто некого попросить, — губы подрагивают, слёзы застилают глаза. Смахиваю слезинки рукой. Нельзя мне плакать.

— Я приеду, Кать. В течении часа приеду. Нормально? — наконец, подтверждает и я облегчённо выдыхаю. — Тебе ноут твой привезти?

— Нормально, но можно и пораньше, если сможешь, конечно. — Мне нужно быстрее, но давить на него я не могу. Передумает ещё. — А что там с ноутом?

— Классная машина, — хмыкает, — Кто собирал?

— Привози, при встрече всё обсудим, хорошо? — не хочу по телефону ничего обсуждать. Да и не могу. Боюсь.