Опасное путешествие

— Ты ведь знаешь, я человек щедрый! — Гонгадзе тяжело вздохнул и, насупив брови, посмотрел на Морозова. — И квартиру, и машину ей купил. На курортах девчонка, можно сказать, целый год отдыхает. А ей, оказывается, все мало… — в его голосе послышалась плохо скрытая обида. — Вбила себе в голову, что хочет поехать в Европу и начать там карьеру модели и все тут. Отговаривал, отговаривал ее, а она, и слушать меня не желает!

Морозов пожал плечами.

— Ей же после конкурса предложили неплохой контракт, но я слышал, она тогда отказалась?

— Ну да! — с досадой бросил Гонгадзе. — Я упросил… Вот она меня теперь и пилит, что я ей карьеру мешаю делать. Я спрашиваю, зачем тебе карьера?.. Что у тебя, денег или драгоценностей мало? Живи в свое удовольствие! А она уперлась и ни в какую… и вести себя стала как-то странно…

Морозов усмехнулся.

— Молодая еще. Не перебесилась.

Он взял из коробки, лежащей на столе, сигару. Маленькими щипцами откусил у нее кончик и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением закурил.

— Может, сбежать от тебя хочет? — спросил он, пододвигая к себе поближе пепельницу.

— Похоже, что так… — Гонгадзе в раздумье потер пальцами подбородок. — Вот только не пойму, почему? Да и отпускать я ее пока никуда не намерен.

— Не надоела еще?..

— Нэт, пока не надоела.

В кабинете надолго повисло молчание. Когда Гонгадзе встал с кресла и тяжелыми шагами направился к стойке минибара, Морозов решился его прервать.

— И все-таки, Вахтанг, почему она от тебя уйти хочет?

— А я откуда знаю! — Гонгадзе взял из бара новую бутылку коньяка. — Взбрело дуре в голову!

— Может, на стороне нашла себе кого?

— Нэт, — Гонгадзе отрицательно покачал головой. — Я за ней внимательно наблюдаю. После того крикуна, что я в клубе отшил, у нее больше ни с кем по серьезному не было.

Морозов глубоко затянулся сигарой и, выпустив изо рта тонкое колечко дыма, тут же разогнал его рукой.

— А ты, случайно, ее не того… не обижаешь? — с иронией в голосе, спросил он. — Ты мужик вон какой! В самом соку, горячий! Тебе если женщина понравится, ты ее в постели так загоняешь…

Садясь в кресло, Гонгадзе усмехнулся.

— Да брось ты! Я себе в отношении нее никаких вольностей не позволяю. Конечно, иногда бывает, заведусь, перестараюсь немного. Ну а что она хочет! — его лицо стало наливаться кровью. — За такие деньги, что я ей плачу, с бабами в борделях и не такое делают!

— А может, бьешь ты ее? — осторожно поинтересовался Морозов. — А то твои прежние подруги про тебя по Москве такое рассказывают! Прямо средневековый деспот какой-то, а не бизнесмен.

При упоминании бывших любовниц лицо Гонгадзе помрачнело и скривилось, как от зубной боли.

— Тех идиоток бил и не жалею об этом, — в его взгляде читалась откровенная ненависть, — но с этой я стараюсь руки не распускать, — морщины на лице Гонгадзе разгладились и его взгляд потеплел. — Ну, раза два, может, и было. Ударил ее. А как же иначе? — его лицо снова налилось кровью. — Заслужила. Нечего свой язычок распускать! Я мужчина. Она женщина. Я глава семьи. Если надо, и проучить могу, как считаю нужным.

Он с недоумением посмотрел на Морозова.

Тот поспешно кивнул головой.

— Конечно, Вахтанг, ты прав! — Морозов сделал небольшую паузу. — Только наши московские девчонки воспитаны немного по-другому. Не все такие правила жизни принимают. — добавил он.

— А какое мне дело до того, как они воспитаны! — угрюмо отрезал Гонгадзе. — Я их содержу, немалые деньги им отваливаю. Так пускай делают то, что я хочу!

Морозов пожал плечами.

— Но, если тебе кто-то действительно понравился, может, приласкать ее, побаловать? А? Бабы это любят! — он перегнулся через стол и дружески похлопал Гонгадзе по плечу. — Попробуй, Вахтанг! Глядишь, твоя Смирнова и расхочет в Европу ехать.

— Ну, уж нет! Такому не бывать! — Гонгадзе с такой силой ударил кулаком по столу, что два бокала с громким звоном столкнулись и, опрокинувшись, упали на ковер. — Чтобы я какой-то девчонке ноги целовал? Обойдется! Меня самого по-другому воспитывали.

Морозов внимательно посмотрел на него.

— Понятно, — он положил на край пепельницы недокуренную сигару и, чуть помедлив, спросил. — Ну а эта чем тебя зацепила? Нравится очень? Я ее несколько раз видел с тобой вместе. Девчонка, конечно, очень симпатичная, но при случае и покрасивее можно найти. Стоит ли из-за нее так напрягаться?

— Дело не в этом, — Гонгадзе с кислой миной на лице протянул руку и пододвинул к себе поближе стоящую у него на столе фотографию Смирновой. — Конечно, внешность у нее ничего, в моем вкусе. Но главное, привязался я к ней за эти два года. Да и не похожа она на других моделей. Тем только деньги подавай. За них они тебя, если что, и продадут с потрохами. А эта не такая, нэт!.. — он уверенно покачал головой.

— Ну, это, смотря какие ей деньги предложить, — заметил Морозов с легкой усмешкой.

Гонгадзе бросил на него настороженный взгляд. Несколько секунд он смотрел из-под густых бровей в его непроницаемое бесстрастное лицо. Затем залпом выпил из рюмки остатки коньяка.