Опасное путешествие

— Вы ночью костер разожгли? — выплюнув на землю темно-красный сгусток крови, в полголоса спросил он стоящую рядом Вику. — Его отсюда, наверно, километров за пять видно.

— Мы сильно замерзли… — чуть слышно дрожащим голосом прошептала она. — Думали, что не заметят. А потом согрелись и заснули.

— Надо было меньше думать и больше меня слушать! — с досадой в голосе произнес Дмитрий Николаевич. — Вас спящими застали?

— Нет, Надька не спала. Эти как выскочат из кустов и к нам побежали. Надька закричала, но никто не проснулся.

— А почему не стали стрелять? — Дмитрий Николаевич вопросительно посмотрел на Надежду. — Хотя бы выстрелом тревогу подняли.

Та виновато опустила глаза.

— Испугалась, — она смущенно посмотрела на Федорова. — И не смогла я так сразу… в человека.

— Стреляли бы в воздух, — хмуро заметил он. — Ладно, теперь уже поздно про это говорить

Он помолчал и затем грустно добавил.

— Это моя вина. Оставил вас одних. Думал, обойдется.

— Мы тоже так думали, — обречено вздохнула Вика.

— А ее кто так приложил? — кивнул Дмитрий Николаевич на Людмилу.

— Они ее на сеновале обнаружили, ну и сразу… захотели. Так она спросонок так им врезала. Вот один ее прикладом и ударил, — рассказала Вика.

— Понятно, — Дмитрий Николаевич обвел взглядом сарай и столпившихся у выхода австрийцев. — А какое у них оружие заметили?

— Три охотничьих карабина, патроны с крупной дробью, ножи и один арбалет. Пистолеты наши они тоже забрали, — быстро перечислила Людмила.

— Солидный арсенал. Кстати, для женщины вы неплохо разбираетесь в боеприпасах, — взглянув на Людмилу, заметил Федоров.

— У меня один знакомый охотником был… — после небольшой заминки пояснила та.

Прислушавшись к разговору оживленно жестикулирующих австрийцев, Надя спросила.

— А о чем они там спорят?

Дмитрий Николаевич нахмурился и, опустив глаза, перевел.

— Решают, кому в первую очередь вас на сеновал тащить.

— Вы это серьезно? — упавшим голосом спросила Надя.

— К сожалению, да…

— А вы что-нибудь можете сделать? — жалобно посмотрела на него девушка.

Дмитрий Николаевич угрюмо покачал головой.

— Ничего.

Отвернувшись, чтобы не встречаться с Надей взглядом, он после паузы добавил.

— И, похоже, мы скоро встретимся с господином Чегоевым. Один из этих при мне ему звонил.

Девушки испуганно притихли.

Вскоре австрийцы закончили спорить и, посмеиваясь и, подначивая друг друга громкими шутками, подошли к ним.

— Du! Ты! — показал один из них, низкорослый дородный толстяк в вязаной жилетке и рубашке с галстуком, рукой на Надежду. Надя растерянно посмотрела на толстяка и вдруг всем телом затряслась и боком неуклюже повалилась на землю.

— Du! Ты! — еще раз повторил австриец.

Надя не двигалась с места. Тогда, подбадриваемый своими товарищами, толстяк подошел к девушке и, грубо схватив ее за волосы и не давая встать с земли, поволок к сеновалу.

Надя закричала и, тщетно пытаясь вырваться, ногтями вцепилась в руку австрийца. Не дотащив ее до сеновала, тот вдруг остановился, отпустил ее волосы и, быстро скинув с себя жилетку и рубашку, как пловец в воду, с разбегу бросился на нее. Надя успела выставить вперед руку и, упершись ладонью в жирную, волосатую грудь австрийца, испуганно прошептала. — Отпусти… отпусти, дрянь!

Ее сопротивление только раззадорило его. Кривя в усмешке рот, австриец схватил ее за плечи и всем телом прижал к земле. У Нади потемнело в глазах — так сильно он сдавил ей грудь. Одной рукой он вцепился ей в шею, а другой нетерпеливо вырывал покрытый пучками сена пуловер из-под пояса джинсов.

— Отпусти! — лязгая зубами от страха, закричала Надя не своим голосом, пытаясь вывернуться из его скользких, холодных рук. Австриец засопел, уперся коленом в ее живот и снова повалил спиной на сено. Его правая рука зашарила по ее груди. Она попыталась выползти из-под него, тихо скуля от ужаса, но австриец оказался слишком тяжелым, и у нее ничего не получалось. Его толстые губы полезли к ней в лицо и, прижимаясь к щекам, лбу и носу, оставляли на них широкие беловатые разводы слюны. Она плевалась, жмурилась, отворачивая лицо в сторону, но увернуться никак не могла. Наконец, слегка ослабив сопротивление, ей удалось лечь на бок. И когда австриец на секунду отвлекся, Надя, изловчившись, зубами вцепилась ему в ладонь.

— Ууу!.. — почувствовав резкую боль, тот отпустил ее и схватился за руку. Перевернувшись на живот, Надя выскользнула из-под австрийца и затем на четвереньках быстро поползла к двери сарая, на ходу натягивая спущенные почти до самых колен мокрые джинсы.

Неожиданно ее голова с разбегу уткнулась в чьи-то колени, и Надя с испугом отпрянула назад. Подняв глаза, она увидела стоящего в дверном проеме высокого рыжего парня. Затравленно глядя на него, Надя легла на землю и, как бы стараясь, стать незамеченной, сжалась в комок.

— Du wohin… Puppe? Ты куда… куколка? — громко загоготал парень. Затем он нагнулся и здоровенными ручищами обхватил ее за талию. Прижав руки девушки к бедрам, рыжий легко поднял ее над землей и со страшной силой сдавил в своих объятиях. Задохнувшись, Надя застонала и, пытаясь вырваться, напрягла все тело.