Опасное расследование. Детектив

— Это моя дочь Инесса застрелила Бориса, — немного волнуясь, сообщила она. — Когда она это сделала, то примчалась ко мне и, рыдая, призналась в этом. Инесса любила Бориса и как будто бы у него тоже были ответные чувства. Я запрещала им встречаться, ведь она была замужем. Но разве её можно остановить. Они некоторое время тайно встречались. В последующем, его чувства к ней охладели. Борис стал избегать встреч с моей дочерью. Она настаивала на прежних отношениях, но он сообщил ей, что полюбил другую женщину. Инесса с детства была импульсивным ребёнком. Со временем жизненные перипетии глубже отразились на её характере. Она стала психически неуравновешенная. Особенно это проявилось у неё, после того, как она потеряла голос. Из театра ей пришлось уйти. Её перестали приглашать на светские мероприятия. Муж Иннокентий Венедиктов был ей безразличен. Конечно Кеша отъявленный плут, со своими «тараканами» в голове, но, в целом неплохой человек и очень любил её, старался угодить, тащил всё в семью. Инесса этого не ценила и попросту презирала его.

— Где Инесса взяла пистолет? — спросил я.

— Пистолет принадлежал Венедиктову, — ответила она. — Моя дочь взяла его в комнате, где он спал. Когда Иннокентий узнал обо всём, то заявил, что придумает что — нибудь. Позже мне сообщили, что полковник Стеблин обнаружил этот пистолет в квартире Вадима Боева, который, как известно, был с вами в тот день в моём доме на Знаменке. Тогда я поняла, что именно Венедиктов подбросил пистолет в квартиру Боева, которого хотят сделать козлом отпущения.

— Я с самого начала понимал, что пистолет Вадиму подбросили и принял меры, чтобы его освободили, — изрёк я.

— Понимаю вас, — сказала Руфина Аркадьевна.

Я увидел на её лице полное безразличие к тому, что я сказал. Она молчала.

— Продолжайте, — произнёс я.

— После того, как дочь призналась мне в убийстве, я немедленно поехала к месту трагедии, — произнесла она. — В доме Бориса я стёрла все следы пребывания Инессы и подложила пистолет, из которого стреляла дочь. В голову мне пришла идея инсценировать самоубийство. Я сделала так, что на оружии остались отпечатки пальцев Бориса. Зная, что Борис увлекается конными скачками, я написала предсмертную записку, якобы им написанную, тем самым обосновала его трагическую кончину, причиной которой явился крупный проигрыш. Эта мысль пришла мне в голову, чтобы как — то обосновать мотив самоубийства.

— В записке указана лошадь по кличке «Алмаз», — сказал я. — Разве вы интересуетесь скачками?

— Да. Мне нравится этот вид спорта, — заявила она. — А тем более, в моих магазинах продаются аксессуары для конного спорта. Но дело не в этом. Борис делал ставки на предполагаемых фаворитов и скрупулёзно вёл записи. В его письменном столе я нашла дневник, где указывались даты скачек, упоминались клички лошадей, участвующих в заездах, на которые он делал ставки. Там я увидела, что в минувший день жеребец по кличке «Алмаз» участвовал в заезде. Борис на него поставил тридцать тысяч рублей. Я дописала три нуля, получилась внушительная сумма: тридцать миллионов. В тетради стояла отметка, что он проиграл эту сумму. Тогда я поняла, какого содержания должен быть текст. Я тут же вырвала из дневника кусок бумаги и написала предсмертную записку следующего содержания: «Я видел как „Алмаз“ тяжело преодолел последний барьер. Перед финишем его обошли две лошади. Трибуны взорвались. Я проиграл».

— А куда вы дели дневник? — спросил я.

— Разумеется, он остался в письменном столе, — заявила она. — Ну, а потом случилось непоправимое. Мою Инессу застрелили. Кто это сделал, я по сей день не знаю? Но знаю лишь о том, что за каждым злодеянием следует расплата.

Руфина Аркадьевна замолкла.

— Как получилось, что вы написали второй текст? — осведомился я.

— Я случайно увидела на этом столе учредительные документы ЗАО «ЗЭК», экземпляры которой принадлежали Борису, — сказала Зеленская. — Я знала, что вы настойчиво разыскиваете убийцу Бориса. У меня созрел план, как покончить с вашим расследованием окончательно. Я попросила Елену срочно выполнить моё поручение. Прежде чем уехать, Елена при мне положила бумаги в свой письменный стол. Когда она ушла, то я взяла документы и написала поверх печатного текста мотивированное письмо, адресованное вам якобы от Бориса. Для этого я использовала чернила изготовленные из аспирина. Старый и проверенный способ тайнописи арестантов с дореволюционных времён. Кстати, даже в советское время заключённые пользовались таким способом, отправляя свои «малявы» на волю.

— Для чего вы это делали? — спросил я.