Опасное семейство

Вот так, наметив себе первоочередные планы на следующий день, группа сыщиков получила разрешение своего начальства расходиться по домам. Галя с Яковлевым отправились на Портовую, где их ожидал домашний уют и скромный ужин, а Елагин с Поремским — в свою гостиницу, на окраину города. Правда, уже на выходе, Поремский мельком заметил, что должен позвонить по одному номеру, и на вопросительный взгляд Рюрика небрежно отмахнулся — мол, так, мелочи жизни.

— Ты, — добавил он, — поезжай, а я подгребу чуть позже. Ужинай без меня.

— Ах, — с сарказмом отметил Елагин, — ты полагаешь, что тебя там еще и накормят? По-моему, это пахнет превышением полномочий, статья двести восемьдесят шестая УК — до трех лет, старик!

— При чем здесь это?! — деланно возмутился Владимир.

— Да нет, — засмеялся Рюрик, — просто ты сейчас, как тот солдатик: «Дамочка, не дадите кружечку воды испить, а то так жрать хочется, что переночевать негде». Смотри не перенапрягись! Не надорвись, друг! Как я понял, шеф именно на тебя хочет «повесить» ту акционершу.

— Почему это ты так решил? — с подозрением спросил Владимир.

— А кто у нас главный ходок? Не самому же шефу браться, извини, за столь низменное дело — охмурять местных миллионерш! Для этого у него имеются уже проверенные кадры.

— Иди, иди! — самоуверенно и без всякого смущения бросил ему в ответ Поремский. — Тоже мне советчик!..

4

Портье в «Кубани», у которого Владимир спросил, как проехать на Портовую улицу, немедленно поинтересовался, какой номер дома ему нужен. Поремский удивился, какое это может иметь значение? Но портье охотно и вежливо объяснил, что улица — длинная, и если этого не знать, можно потерять много времени. Лучше проехать вдоль набережной реки несколько остановок на автобусе.

Володя подумал и назвал начало улицы, объяснив, что ему нужен один из первых домов, а номер он не помнит, но на месте сориентируется. Портье ответил, что туда лучше взять такси. Собственно, городские пятиэтажки начинаются где-то с двадцатого номера, а все, что до них, то обычные окраинные хаты, окруженные садами, даже асфальта там нет — «станишники», одним словом. Похоже, толково объяснил. У Владимира уже чуть было охота не отпала ехать в такую даль, куда даже городской транспорт не ходит. Тем более когда была почти ночь на дворе. Но жажда приключений, а главным образом возникший перед внутренним взором облик улыбчивой, приятной женщины, в глазах которой плескалось бескрайнее море обещаний, толкнули его на «подвиг».

Если бы не некоторое ослепление момента, Поремский наверняка обратил бы внимание на то, с какой иронией поглядел ему вслед портье. И еще больше его насторожило бы, что портье, проследив, как за молодым человеком задвинулись автоматические стеклянные двери, поднял телефонную трубку и стал что-то объяснять абоненту.

Такси нашлось сразу. На стоянке у гостиницы стояло несколько разномастных машин, водители которых, собравшись в кружок, курили. На вопрос, кто свободен, все, перебивая друг друга, спросили, куда ехать. Владимир ответил — на Портовую. И понял, почему народ тут же уточнил: какой номер дома нужен? Ответил, в начале улицы. И все сразу заскучали. Наконец вызвался один молодой парень. Скоро выяснилось, что нежелание ехать было у большинства водителей вызвано тем обстоятельством, что ночью на обратного пассажира там рассчитывать было практически невозможно, а гонять порожняком в городе, видно, не привыкли.

Парень заломил цену — сто рублей. А Поремский не раздумывая согласился. Водителю ничего не оставалось, как садиться за руль. И всю дорогу, которая оказалась действительно долгой, сумрачно молчал: скорее всего, переживал, что не запросил больше.

Наконец закончился асфальт с его многочисленными выбоинами, и колеса зарокотали по гравию. Фонари не светили — то ли энергию здесь экономили, то ли их вообще не было. Как сейчас жалел Поремский, что у Светланы не было телефона! Ведь он запросто мог притащиться в такую даль и оказаться у запертых дверей. Почему это он вдруг решил, что она с нетерпением ждет его? Закралась даже малодушная мысль — плюнуть на ночную авантюру и вернуться в гостиницу, пока шофер не высадил его — вот уж обрадуется!

Но настойчивость, которую Рюрик иногда называл ослиной, причем не профессиональное умение доводить каждое серьезное дело до логического завершения, а вот такая, бытовая «упертость» пересилила. И когда водитель остановился и спросил, какой номер нужен конкретно, Поремский отдал ему сотенную и вышел, сказав, что дальше найдет сам то, что ему нужно. Машина немедленно развернулась, осветив фарами длинную череду заборов из штакетника, и умчалась. Да, ситуацию глупее, пожалуй, не придумаешь, сказал себе Владимир и отправился вдоль бесконечного забора в поисках любого номера, чтобы с него начать отсчет.

Вопреки сомнениям, он сразу вышел на номер восемь, прибитый к калитке, и понял, что десятый номер — следующий. Нечетные дома стояли на противоположной стороне.