Опасное влечение

— Кто-то, кто хотел причинить вам вред, напугать и смутить вас. — Он подтащил стул, сел перед ней и наклонился, уперев локти в колени. — Кто-то, кто хотел вас лишить статуса самой желанной молодой леди в доме.

Позже она с удовольствием вспомнит, что ее назвали самой желанной леди в доме, но в тот момент она не могла принять тот факт, что кто-то унизил ее преднамеренно.

— Я не могу себе представить, что кто-нибудь в поместье мог дойти до того, чтобы причинить мне физический вред. Даже если я не испытываю к нему симпатии. Может, это предназначалось для кого-то другого.

— Для кого?

— Не знаю, но я не единственная леди в поместье, которая играет на фортепиано. Возможно, кто-то из маленьких джентльменов решил таким образом пошутить, не имея в виду кого-то конкретно. Маленьким джентльменам простительны такие выходки.

— Возможно, — согласился Хантер.

— Я предполагаю, вероятность; что кто-то явится с признанием, небольшая. — Она резко выдохнула. — Уит видел следы молотка?

Хантер покачал головой:

— Он осматривал сиденье, не ножки.

— Это будет слишком, если я попрошу не говорить ему об этих следах? Он склонен…

— К чрезмерной опеке? — закончил он за нее.

— Не описать словами!

Он нахмурился, потом пожал плечами и встал:

— Не вижу смысла говорить ему сейчас.

— «Сейчас» оставляет возможность рассказать ему позже.

— Думаете?

Его брови взлетели вверх в притворном изумлении.

Она закатила глаза:

— Вы, по крайней мере, пообещайте, что не скажете ему, не предупредив сначала меня.

— Это я обещаю.

— Спасибо. — Она изучала его пару секунд. — Вы не так склонны опекать, как он. Такой же своенравный, но не чрезмерно опекающий.

— Я не ваш брат.

— Да уж.

Конечно, он не был ее братом, и то, чего она хотела от Хантера, было далеко от сестринских желаний. Она хотела подтащить свой стул ближе к нему, пока их колени не соприкоснутся, взять его за руку и… Нет, нет, это было не то. Прикосновения коленей и ощущения своей руки в его руке было недостаточно. Чего она действительно хотела, так это упасть в его объятия, положить голову ему на плечо и притвориться, что происшедшее за последние полчаса было всего лишь дурным сном. После этого она бы подняла к нему лицо и прикоснулась губами к его губам. Она хотела целовать его до тех пор, пока не почувствует возбуждение, как в бальном зале. Возможно, она смогла бы убедить его позволить ей развязать его галстук. Ей очень хотелось узнать, какая на ощупь кожа под…

— Не здесь, Кейт.

Она почти не слышала, что сказал Хантер. Однако она заметила движение его губ.

— Простите? — пробормотала она и увидела, что его губы растянулись в дьявольской улыбке.

— Сейчас не время для того, о чем вы думаете.

Это замечание оторвало ее от мечтаний. Она заставила себя поднять глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней со знакомым блеском в глазах.

О господи! Он точно знал, о чем она думала. Она открыла рот, собираясь притвориться равнодушной, но в последний момент передумала. Они бы оба знали, что она лжет.

— Прошу прощения, — мягко сказала она вместо этого, и почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

— Прощение сделает меня лицемером.

— О! — Уверенная в том, что сейчас ее щеки уже пылают, она заерзала на стуле. — Понятно.

— В следующий раз. — Это прозвучало немного грубовато. — По-моему, мы обсуждали вашего брата.

— Точно. — Она прочистила горло, как можно тщательнее стерла картины поцелуев с Хантером — на самом деле не так уж тщательно — и попыталась вспомнить, что намеревалась сказать. Что-то о чрезмерной опеке Уита. — Точно. Вы не так склонны опекать, как он. Ну, вы опекаете, но не настолько же. Вы…

Она хотела сказать, что, по ее ощущениям, он больше верит в нее и ее талант, но это было бы и глупо, и довольно зло по отношению к Уиту. Она знала, что Уит верит в нее, но, в отличие от Хантера, он никогда не попросил бы ее участвовать в расследовании делишек шайки контрабандистов и, тем более, не стал бы говорить с ней о распутниках. А если бы он обнаружил следы молотка на ножках скамьи, он бы скрыл эту информацию от нее и искал бы виновного сам.

— Уит хочет соорудить вокруг меня этакий кокон, — продолжила она. — У него добрые намерения, и я не виню его, разве что когда он становится чересчур властным, — уточнила она. — Но мне неприятно, когда со мной обращаются так, как будто я могу разбиться при малейшем прикосновении.

— Наверно, иногда приходится принуждать, но я не хотел бы принуждать вас.

— Это всего лишь сломанная скамья, — напомнила она ему. Она чуть наклонилась, чтобы посмотреть на обломки за ним. — Бедный лорд Брентворт! Сначала ваза, теперь это. Если так и дальше пойдет, Поллтон-Хауе будет лежать в руинах ко времени моего отъезда. Я никогда больше не получу от него приглашения.

— Он не винит вас за это.

— Но должен — за вазу. Если вы не…

— Я хорошо помню, что приказал вам не говорить ему.

— Да, — согласилась Кейт, слегка улыбнувшись. Она глубоко вздохнула и встала. — Мне нужно вернуться в гостиную. Я пообещала маме, что не буду прятаться слишком долго.

Он предложил ей свою руку, очевидно, чтобы проводить ее туда, но она покачала головой: