Опасное желание

– А теперь, когда ты избавилась от сковывавших тебя условностей, почему бы тебе не выложить все начистоту? Я хочу знать, что ты до сих пор скрывала от меня.

Софи поморщилась:

– В таком случае ты тоже должен быть со мной откровенен.

– Ты хочешь, чтобы мы открыли друг другу все свои секреты? Давай обсудим это позже. А сначала расскажи мне подробнее о Дадли.

– Я скрывала от тебя, что Дадли и Мортон разыскивают сейчас еще один церковный документ. Они думают, что мой отец что-то о нем знает.

– Понятно, продолжай.

– Я уже говорила, что память папы совсем ослабела. Он даже не уверен, существует этот документ или нет. Сама я, честно говоря, сомневаюсь в его существовании. – Софи произносила эти слова, не глядя на Камерона. Она следила за парением пылинок в столбе света, падавшего из окна. – В конце концов я убедила Дадли и Мортона, что папа не в своем уме. Но они не верят, что мне ничего не известно о документе, который они разыскивают.

– Но с чего они взяли, что ты что-то знаешь о нем?

Софи попыталась отмолчаться.

– Софи, в чем дело?

– Все дело в тебе, – наконец ответила она. – Дадли и Мортон знают, что мы с тобой вместе росли.

Камерон замер. Его лицо окаменело и теперь было похоже на высеченный из камня лик Сфинкса, получеловека-полузверя.

– И что это за документ? – ровным голосом спросил он.

– Дадли не говорит, но я догадываюсь. Он расспрашивал меня о тебе, о твоем происхождении, о процедуре заключения церковного брака, о хранящихся в храме документах. Я притворилась, что не понимаю, о чем идет речь.

– Ага.

Это междометие сказало Софи больше, чем пространная фраза. Они помолчали. Каждой фиброй своего тела Софи чувствовала, в каком напряжении находится Камерон.

– Кэм…

Он поведал ей тайну своего рождения только после того, как лорд Уолкотт отказался заплатить столичному доктору за лечение его матери. Камерон тогда пришел в ярость и разоткровенничался с Софи.

– Это все меняет, Солнечный Лучик, – произнес он наконец. – Теперь я вижу события прошлого в ином свете. В ящике письменного стола Уолкотта я нашел письмо с упоминанием имени Мортона, но этот факт показался мне тогда малозначительным. Теперь же я вижу: мне надо срочно вернуться в Лондон и провести расследование.

– Ты считаешь, что документ о заключении брака старого маркиза Уолкотта с твоей матерью существует?

– До своего смертного часа она утверждала, что является его законной женой. Но мой единокровный брат заявляет, что в бумагах его отца не было найдено документов, подтверждающих это. Именно поэтому на меня все смотрели как на незаконнорожденного, как на бастарда, которого нагуляла мать. Я всегда подозревал, что Уолкотт уничтожил неугодные ему документы, чтобы оградить себя от нежелательного родства с простолюдином.

Софи знала, что первая жена старого маркиза, мать нынешнего лорда Уолкотта, принадлежала к знатному роду. А вот мать Камерона была простой гувернанткой. Она познакомилась с его отцом на корабле, когда возвращалась из Италии домой. Старый маркиз обычно проводил зиму в теплых краях, надеясь поправить пошатнувшееся здоровье.

– Я не понимаю, – проговорила Софи, – каким образом имя моего отца связано со всей этой историей. Для меня это остается загадкой. Он не мог участвовать в церемонии заключения брака, так как свадьба, судя по всему, состоялась за границей.

– В этой истории много тайн, – согласился Камерон. – И нам их сейчас не разгадать. – Взяв со стола замок, он повертел его в руках. – Замки с секретом выглядят солидными и сложными, но на самом деле с ними нетрудно справиться, если изучишь их механизм.

– Открой мне секрет этого замка.

Камерон промолчал. Его длинные ресницы были опущены и потому под глазами у него залегали густые тени. Он долго о чем-то размышлял, прежде чем снова заговорил:

– Ошибки часто стоят слишком дорого. Они порой спускают курок скрытой опасности. В Италии я как-то столкнулся с замком, который выплескивал разъедающую кожу кислоту, если его открывать неправильно. А в Швейцарии разработаны хитрые замки, подающие сигнал тревоги. Открываешь дверь, а за нею тебя встречает хозяин дома с пистолетом в руках.

– Я готова рискнуть.

– В самом деле?

Это был скорее не вопрос, а вызов.

– Я хочу уметь все, что умеешь ты, Камерон. В прошлом я ни в чем не уступала тебе, помнишь?

Камерон оценил ее браваду и слегка усмехнулся. Положив замок на стол, он медленно снял куртку.

– Хорошо. – Камерон развязал галстук и небрежно бросил его на спинку стула. – Как и ты, я предпочитаю работать, избавившись от сковывающих движения неудобных предметов одежды.

Он не спеша закатал рукава рубашки, обнажив по локоть мускулистые бронзовые от загара руки.

Софи, в свою очередь, расстегнула две верхние пуговицы на корсаже платья и стала обмахиваться руками.

– Не пойму, здесь жарко или я горю от волнения?

Камерон издал смешок, и от этого низкого раскатистого звука у Софи что-то опустилось вниз. Сжав бедра, она попыталась подавить возбуждение.