Опасное желание

– Я знаю, Солнечный Лучик. – Когда он увидел, как в ее волосы вцепился Дадли, у Камерона все перевернулось внутри. – Но если ты сунешь руку за голенище моего сапога и достанешь отмычку, я сниму наручники и открою дверь подвала.

Софи осторожно сунула руку за голенище разорванного пулей кожаного сапога.

– Здесь ничего нет. Отмычка, наверное, выпала, когда мы бежали по лесу.

– Проклятие, – пробормотал Камерон и обвел взглядом каменный пол и стены.

Ничего полезного он не увидел. С потолка монотонно капала вода.

– Не будем отчаиваться, – сказала вдруг Софи и стала ощупывать шов своей юбки. – У меня есть запасная отмычка.

Камерон с удивлением наблюдал за ней. Вскоре Софи извлекла из потайного кармана длинный тонкий стальной стержень.

– Похоже, ты все-таки переняла у меня некоторые дурные привычки, – заметил он.

– Что верно, то верно. Ты оказал на меня плохое влияние. Еще пару месяцев назад мне и в голову не пришло бы целоваться с таинственным пиратом, незаконно проникать в чужое имение или пить обжигающее бренди. А уж заниматься любовью в экзотической комнате известного лондонского борделя… Такое представить невозможно.

«Еще один грех на мою душу, – с внутренним содроганием подумал Камерон. – Всевышний, наверное, устал записывать мои прегрешения».

– Мне сейчас не до шуток, Софи, – повторил он слова, которые несколько минут назад произнесла она. – Я не только развратил тебя, но и подверг твою жизнь смертельной опасности. – В этот момент Камерон чувствовал глубокое отвращение к себе. – Если бы я был джентльменом…

– Но ты и есть джентльмен, Кэм.

– Прости, что ты сказала? – спросил он.

Его голос отдавался эхом под сводами каменного подвала.

– Я сказала, что ты и есть джентльмен, – повторила Софи. – Кэм, я нашла документ, который это подтверждает.

Камерон хотел было ответить ей в своем обычном сардоническом духе, но у него вырвалось только:

– О!

С трудом сев, Камерон вгляделся в перепачканное грязью лицо Софи.

– Документ лежал в старом ларце в папином кабинете, – продолжала она. – Его не открывали много лет, и ключ от ларца был потерян. Мысль о ларце пришла мне в голову, еще когда ты учил меня открывать отмычками замки, а когда я оказалась дома, то проверила свою догадку. – На губах Софи заиграла улыбка. – Оказывается, приобретенные дурные привычки иногда приносят пользу.

Камерон молчал. Казалось, он лишился дара речи. Всю свою жизнь он прожил в сомнениях – кто же он на самом деле, и теперь, когда все прояснилось, Камерон вдруг растерялся.

– Некоторые подробности брака, в который вступили старый маркиз и твоя мать, так и остались невыясненными, – сказала Софи. – Ясно лишь, что он был заключен на острове Мадейра.

– Ты действительно нашла документ? – не веря своим ушам, переспросил Камерон.

– Да. По иронии судьбы Дадли похитил меня именно в тот момент, когда я шла к сторожке, чтобы оставить тебе условный знак.

– Похоже, ирония судьбы играет большую роль в моей жизни, – пробормотал потрясенный Камерон. – И превращает ее иногда в фарс.

Софи тряхнула головой.

– К сожалению, наши с тобой отцы общались в то время, когда разум обоих уже начал слабеть, – вздохнув, сказала Софи. – Помню, мама говорила, что папа в те дни никак не мог сосредоточиться и забывал даже о самых важных вещах. А из письма твоего отца явствует, что болезнь тоже наложила свой отпечаток на его способность ясно мыслить. Вероятно, он был озабочен тем, как отнесется сын к его новому браку и как он примет твою мать. Меня удивляет только одно: почему он не послал документы мистеру Григгзу.

– Не знаю. Григгз тоже недоумевает, почему старый маркиз ничего ему не сказал. Кстати, по его словам, он предполагал, что документы, возможно, хранятся у твоего отца. Похоже, они были друзьями и часто встречались, оба любили поговорить об античном искусстве и философии. – Камерон криво усмехнулся. – И вероятно, так погрязли в абстракциях, что забыли о земных делах.

– Если бы моя мать наткнулась на эти документы, она, без сомнения, переправила бы их поверенному в делах маркиза, – задумчиво проговорила Софи. – Но папа запер их в ларце вместе со стопкой счетов и инвентарных списков, и о важных документах благополучно забыли.

– В этом проклятом деле слишком много роковых случайностей и стечений обстоятельств. Если бы мой отец не заболел, если бы мой брат не был столь высокомерен, если бы моя мать не была стеснительной, запуганной женщиной, если… если… если… – все сложилось бы иначе, – с горечью сказал Камерон.

– Признаюсь, я всегда задавалась вопросом, почему твоя мать не добивалась, чтобы тебя признали законным сыном старого маркиза.