Опасность

— Умер Григоренко, — коротко сказал я. — Точнее, убит. С ним случился сердечный приступ, когда к нему пришли эти…

— Кто пришел? — задушенным шепотом произнес Куликов.

— Те же, кто являлся к Фролову, — неопределенно ответил я, поскольку сам еще ничего толком не понимал. — В общем, теперь неясно, кто может быть следующим…

Я не стремился специально запугать Павла Валерьевича. Просто я догадывался, что гибель двух исполнителей отнюдь не означает, что не будут посланы другие. Если бы знать, посланы кем. Если бы еще знать, посланы куда. Правда, здесь у меня была тоненькая ниточка. Басня Крылова «Лебедь, рак и щука». И теперь только от меня зависело, порвется ли эта ниточка или нет. Жаль, что и времени оставалось катастрофически мало. Может быть, и вовсе не оставалось.

— Вы поняли меня? — дожал я Куликова.

— Понял, — хрипло и испуганно отозвался Павел Валерьевич и дал отбой.

Я тут же дождался гудка и немедленно набрал семь цифр. Я не боялся никого разбудить: люди на том конце провода в любое время суток обязаны были находиться в положении «наготове». Как автомат, из которого в любой момент можно было открыть стрельбу.

— Подстанция, — сказал голос в трубке.

— Это начальник участка, — проговорил я, отчетливо. — Два сорок два.

— Неполадки на линии? — спросил голос безо всякого выражения.

Я чуть помедлил. В данном случае пауза играла едва ли не решающую роль. Ответ примерно с секундной задержкой означал особую опасность предстоящего задания. Три секунды паузы — задание сопряжено с риском. Пять секунд — обычный рутинный выезд на какой-либо объект, с минимальным силовым воздействием. Форма-1 предполагала усиленные средства защиты, спецвооружение и бронеавтомобиль. Для формы-3 годилась более легкая экипировка, стрелковое оружие и не больше одного гранатомета. Форма-5 считалась для «подстанции» чем-то типа увеселительной прогулки, и для нее достаточно было только пистолетов и светошумовых гранаток.

Я сделал паузу в три секунды. Задание средней тяжести.

— На линии поломка, — сообщил я после паузы.

— Вас понял, — подтвердил голос в трубке.

— Вот и отлично, — я глянул на часы. — Ремонтную бригаду к восьмому подъезду. Через сорок пять минут быть там с инструментами.

— Будет исполнено, — ответил человек на том конце провода и отключился.

Так, одно дело сделано. Теперь локализуем адрес. Я набрал номер справочного зала, сказал свой код, потом код особой срочности и стал ждать, пока меня подключат к компьютеру. Обычным порядком процедура заняла бы часа полтора и, когда мы не торопились, то кодом ОС старались не злоупотреблять: это было дороговато, шло в минус-зачет всему отделу и сказывалось на зарплате. Но когда надо быстро, никто из нас не считал копейки. Собственная шкура дороже встанет.

Переливчатая трель звукового сигнала в трубке означала, что адресный компьютер готов к поиску. Я быстро протараторил все данные по Лебедеву — реальные и предполагаемые, и пока машина, попискивая, стала перемалывать мою скудную информацию, я еще раз мысленно вернулся к тому, с чего начал, — к вызову «подстанции». Иными словами, оперативной бригады поддержки.