Опасность

— Здешним телефаксам, — произнес он, с ненавистью выделяя слово «телефаксы» как ругательство, вроде матерного, — портреты не очень удаются. Текст еще так-сяк, а вот физиономии… маму с папой не узнаете!

Я развернул листок, оказавшийся стандартным интерполовским факсом, и вынужден был признать правоту старлея. Международный террорист Нагель пропечатался здесь настолько нечетко, что, при желании, за него можно было бы теперь принять любого жителя Земли. Независимо от комплекции, пола и расы. На негра он даже больше смахивал. Живи старлей Коваленко в США, его розыскная активность наверняка стала бы причиной расовых волнений.

Чтобы окончательно рассеять заблуждение саратовских коллег, я поманил пальцем вежливого соглядатая сзади, получил у него из рук свой «дипломат» и покопался в нем. Этих факсов с Нагелем нам наприсылали столько, что я стал использовать листы для всяких мелких хозяйственных нужд. Если поискать, то наверняка отыщу хоть одну нагелевскую обертку… Вот, например. Я освободил от бумажки мыльницу с зубной щеткой, разгладил листок и протянул его Коваленко на заднее сиденье.

— Вот ты какой, северный олень, — протянул старший лейтенант. — Что ж, спасибо за информацию. В следующий раз не спутаем.

Коваленко, по-моему, пребывал в странной уверенности, будто Нагеля рано или поздно занесет в их городок. И вот тогда…

— А что может делать такой Нагель в Саратове? — не выдержав, полюбопытствовал я.

Вопрос мой поставил моего, коллегу со шрамом в тупик.

— Мало ли что… — отозвался он после мучительной паузы. — Мост здесь через Волгу стратегического назначения, химический комбинат… Главу администрации области мог бы попытаться грохнуть… или, допустим, председателя облсовета…

Последние слова были произнесены с оттенком некоей несбыточной надежды. Я припомнил все запросы депутата Безбородко и немедленно проникся симпатией к старшему лейтенанту Юрию Коваленко. Видно, представительная власть и в Саратове всех достала. М-да, гримасы юной демократии. Когда же она у нас повзрослеет, черт возьми? Сколько прошло, а она все малолеточка.

— Довожу до вашего сведения, — сказал я, мысленно собирая все свои знания о Нагеле, — что Карл Нагель, во-первых, предпочитает столицы европейских государств, не меньше. Ему что Саратов, что Москва — провинция. И, во-вторых, он не немец, как вы подумали, а швед.

Коваленко на заднем сиденье вновь покаянно кашлянул. Если он не возьмет со своих подчиненных страшную клятву помалкивать, старлеевский крик «Хенде хох!» наверняка войдет во все местные анекдоты про КГБ.

— Шведского языка я не знаю, — сдержанно сообщил Коваленко. — Немецкий знаю, чешский вот еще не забыл…

В то же самое автомобильное зеркало в салоне я разглядел, как при упоминании о чешском языке старлей непроизвольно прикоснулся пальцами к своему ужасному шраму. Тут до меня вдруг дошло, что фамилия Коваленко мне знакома. Как, наверное, знакома она всему нашему Управлению. Просто я не ожидал встретить этого человека в Саратове. Надо же!

— Приехали, — кротко произнес шофер «волги». — Это и есть гостиница «Братислава».

Мне показалось, что ехали мы к гостинице, расположенной на той же набережной, чересчур долго. Наверное, водитель организовал круг почета в мою честь. Ладно, не будем придираться.

Благодаря присутствию человека со шрамом моя прописка в «Братиславе» заняла всего-то пять минут. Я получил ключик от двухместного номера (на двухместности особенно настаивал напарничек Юлии), выяснил, что никто с фамилией Маковкин в этот номер пока не заселялся и искренне понадеялся на нелетную погоду. Пока я поднимался на лифте на пятый этаж, осматривал свой номер (неплохой, солнечный) и распаковывал свой «дипломат», троица коллег не сидела без дела. Она по моей просьбе отыскивала, через свою местную контору, адрес гражданки Селиверстовой. Поскольку я уже был так и так разоблачен здешними орлами, то пусть, по крайней мере, помогут — сэкономят мне время.

Когда я, умывшись и сменив рубашку, спустился в гостиничный холл, дело было сделано. Старлей Коваленко вручил мне бумажку с адресом — торжественно, прямо как легендарный Саратовский Калач.

— Это не очень далеко отсюда, на улице Чапаева, — пояснил он.

— Подбросите на место? — спросил я. — Чтобы, значит, мне здесь не плутать…

Добрый человек со шрамом тут же согласно закивал:

— Обязательно подбросим, капитан! И если что еще понадобится…

Он вытащил из кармана некое подобие визитки и протянул мне.

— Благодарю, — я принял визитку, а когда двое из трех моих бывших преследователей покинули гостиничный холл и старлей Коваленко собирался уже последовать за ними, я вежливо остановил его. Попридержал за рукав.