Опасность

– Не убивали мы журналистку, – досадливо поморщился Сокольский. – Наоборот, если бы знали, мы бы к ней свою охрану приставили! Идиотское совпадение. Нашел бы этого бандита, лично бы придушил. Такой план подпортил, шакалья порода! – В голосе Бориса Львовича была нешуточная печаль, и я поверил. На Машу, естественно, ему было наплевать, но вот собственный хитрый план ему было жальче некуда. Узнаю школу Стекляшки.

– Как же вы теперь напугаете верхние этажи, без прессы-то? – поинтересовался я.

– Почему – без прессы? – изумился уже Сокольский. – Не на одной ведь девчонке этой свет клином сошелся! В том же «Листке» есть полным-полно честных щелкоперов, которые счастливы будут получить настоящую сенсацию. Чем честнее, тем лучше. Мы ведь не туфту ему предложим, а самый наиправдивый материал. Дайте нам еще неделю…

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Звук был такой, словно где-то неподалеку открыли три бутылки шампанского. Умеренно шипучего, без громкой пальбы.

На лбу очень удивленного Сокольского на мгновение вздулась красная вишенка, и он, не договорив, опрокинулся навзничь. Кажется, он даже не успел осознать, что именно произошло. Оба мордоворота в халатах тоже были застигнуты врасплох; хрипя, они повалились на пол вместе со своими автоматами. Все-таки я был прав – квалификация диких оставляет желать много лучшего. На мое счастье.

– Неделю! Ишь чего захотел…

Привязанный к каталке, я не мог повернуться и посмотреть, однако этот голос трудно было с чем-то спутать.

– Юлий! – воскликнул я.

Чрезвычайно довольный напарничек появился в поле моего зрения. В руке он держал пистолет с тем самым глушителем, который конфисковал у группенфюрера Булкина.

– Привет! – жизнерадостно сказал напарник. Выглядел он посвежевшим, загорелым и очень счастливым. Просто весь лучился. – А я только что из Алма-Аты. Утром прилетел. И сразу пришел сюда разыскивать этого вруна Селиверстова… А тут такая, можно сказать, компания. Я специально постоял, послушал. Очень много интересного узнал!

– Это просто фантастика, Юлий, – с чувством проговорил я, – насколько вы вовремя…

– Я всегда вовремя, – весело согласился напарничек, живо осматриваясь по сторонам. Взгляд его перебегал с предмета на предмет, пока не задержался на ржавой черепушке рядом с надписью «Опасно!». Юлий присвистнул: – Вот это да! Где я раньше был, вот болван…

– Мы оба болваны, – согласился я с самокритикой, дожидаясь, пока Юлий сообразит, наконец, меня отвязать. – Но победителей не судят. Теперь-то дело по-настоящему закончено. Вам, Юлий, обязательно дадут теперь майора…

– А вам что, не дадут? – осведомился напарничек. Он просто прилип глазами к ржавой черепушке, как пацан.

Если бы не моя нежная привязанность к проклятой каталке, я бы непременно махнул рукой. А так – просто сказал:

– Сомневаюсь… да и переживу. Главное – чтобы не мешали работать. Мне ведь еще Партизана искать, будь он неладен!

Юлий наконец-то оторвал взгляд от таблички и посмотрел, улыбаясь, на меня. Какой-то странный блеск обнаружился вдруг в его глазах. Он приблизился к моей каталке, покровительственно похлопал меня по плечу, но отвязывать не стал.

– Все в порядке, – небрежно заметил он. – Никого больше искать не надо. Партизан – это я.

РЕТРОСПЕКТИВА-12 21 августа 1991 года Борт самолета, следующего рейсом Москва-Симферополь