Опасность для сердец

Хэриет с минуту вызывающе смотрела на него.

Их взгляды встретились, и тут она сдалась.

– Ну, хорошо, – с яростью согласилась она, – знай правду, если хочешь, и черт бы тебя побрал за твою настойчивость. Хэрри обещал мне десять тысяч гиней. По всем подсчетам, сумма не такая уж большая, если вспомнить, что ему достанется восемьдесят тысяч гиней после женитьбы на этой девчонке – если бы ему удалось это сделать, а мне деньги нужны позарез. Ну что, теперь ты доволен?

Она вырвала свою руку и отошла от него на несколько шагов, заметив, как он бледнеет от злости.

– Как вы смели! – сказал он. – Как вы посмели продать гостью! Мало того, что вы принимали участие в том, чтобы обманом подстроить похищение невинной девочки, ребенка, которого я доверил вам. Я верил в то, что при всех ваших недостатках вы все же благородная леди. Но что вы начнете строить козни против девушки, которая приняла гостеприимство нашего дома, продадите и предадите ее из-за грязных денег – это просто позор, который всегда останется клеймом на имени и чести нашего рода.

– Замолчи! – рявкнула маркиза. – «Наше имя, наша честь». Ты говоришь о Мэндрейке. Ты такой же, как и твой отец. Вы думаете не обо мне, не о людях, вы думаете только об этом доме. Семья Вулкан из Мэндрейка! – вот в чем вы видите смысл жизни. История семьи, история дома. К черту, я сыта по горло! Всю жизнь я только об этом и слышу. Неужели у меня нет права на свое собственное существование? Разве я не женщина, которой нужно чувствовать? У меня не может быть других интересов? Неужели у меня не должно быть жизни, свободной от устоев семьи и этого дома? Твой отец женился на мне, и не сомневаюсь, только потому, что я достаточно красива, чтобы украшать дом, который он любил больше всего на свете, в его жизни не было места женщине. Его не заботила живая плоть и кровь, он хотел привести в Мэндрейк хозяйку, и именно потому, что он считал свой дом слишком святым местом, хозяйка должна была быть красивой и благородного происхождения. Вот почему он женился на мне, и ты ведешь себя так же, как и он. Это все Мэндрейк.

... Мэндрейк целый день, каждый день. Ничего другого в мире не существует. Люди могут умирать, разбивать сердца в нищете, голодать, но главное только одно – Мэндрейк цел и невредим – нет на свете ничего более важного. Я женщина и хочу большего. Мне не нужны эти мертвые кирпичи с известкой, история и традиции с геральдическими знаками, передаваемыми по наследству. Я хочу золота, хочу развлечений. Мне нравится волнение, которое я испытываю, получая все, что хочу. Я не боюсь Мэндрейка. Мэндрейк может оставаться твоим господином, но мне хозяином он никогда не будет.

Когда она закончила, воцарилась тишина – тишина, которая пугала больше, чем ее страстная речь. Хэриет уставилась на Джастина, чувствуя, что понемногу начинает успокаиваться.

– Ну, тебе нечего сказать? Я заставила тебя замолчать наконец?

– Мне нужно многое сказать, – ответил Джастин, – и многое сделать. Поговорю с отцом и передам вам, к какому решению мы придем по этому и по многим другим вопросам. Вполне возможно, что дом придется закрыть и вы уйдете, куда вам угодно. Тайные ходы под скалой будут закрыты. Нужно еще кое-что срочно сделать... Теперь, когда вы мне все рассказали.

Он так спокойно говорил, что с минуту маркиза не понимала значения его слов. Она затаила дыхание и побледнела.

– Джастин, ты не можешь так говорить. Закрыть дом, выслать меня?

Хэриет протянула к нему руки, но сын отвернулся, и в эту минуту ей показалось, что он забрал у нее всякую надежду, всякую поддержку, оставил ее без почвы под ногами. Ее мир, который она так искусно строила, сейчас рушился. Ей вдруг представились пустые комнаты, запыленная Серебряная гостиная, занавешенные окна, из прислуги останутся всего несколько человек, конюшни опустеют.

Маркиза невольно вскрикнула. Это был крик испуганного ребенка.

– Нет, Джастин, не это. Ты не можешь закрыть дом, это жестоко и несправедливо. И потом, я тебе не разрешу.

Произнося эти слова, Хэриет заранее знала, что они ничего не значат. У нее не осталось ни власти, ни силы, чтобы противостоять его влиянию. В глазах всего общества он был маркизом Вулканом. Он владел домом и поместьем, был хозяином всего, а она зависела от сына, от денег, которые он давал ей на портных и ювелиров. Слишком поздно она обнаружила, что попала в сети, которые сама же и расставила. Мужа еще можно было уговорить, упросить. Но сын был неумолим. Она слишком далеко его завела и сейчас наткнулась на препятствие, которое не могла преодолеть.

– Джастин, – снова вскрикнула она. – Пожалуйста, пожалуйста, выслушай меня.

Но он уже шел к двери.

– Поговорим об этом завтра, а может, послезавтра, – ответил он. – Сейчас же, прошу прощения, мне нужно решить одно дело.

– Но что именно? Что... что ты собираешься сделать?