Опасность на каждом шагу

Сидя на корточках, седовласый старец в черных одеяниях держал наготове паровой утюг и ждал, пока семилетняя Бриджит нанесет последние штрихи на бело-розового пони из бусинок, стоявшего на кухонной тумбе.

— Разрази меня гром, если это не святой отец Шеймлес…[8] то есть Шеймус! — воскликнул я.

Хэллоуин тут ни при чем. Дедушка Шеймус и правда был священником. После смерти жены он продал забегаловку в Адской кухне,[9] которой заправлял целых тридцать лет, и надел сутану. К счастью для него, в тот момент требования для приема в святые отцы были низки, как никогда, и его приняли. «Экспресс из ада прямо в рай», — как он любил говорить.

Теперь он жил в приходе Имени Божьего в соседнем квартале, и если не занимался приходскими делами (с которыми, кстати, прекрасно справлялся), то совал нос в мои. Видите ли, Шеймус задался целью не просто избаловать моих детишек. Если в течение дня деду не удавалось с присущей ему дьявольской хитростью устроить на пару с ними какую-нибудь выходку, этот день считался прожитым зря. И сан не помеха.

Когда Бриджит увидела меня в дверях, у нее, кажется, даже веснушки побледнели.

— Спокойнойночипапаяидуспатьлюблютебя! — Она умудрилась увернуться от моих лап, соскочила со стула и пулей вылетела из кухни. Фиона, ухватив Сокки под мышку, рванула за сестрой.

— У вас плохо с памятью, монсеньор? Забыли, что такое часы? Или запамятовали, что им завтра в школу?

— Ты только посмотри на этого гордого скакуна, — невозмутимо ответил Шеймус, водя утюгом над скульптурой, чтобы расплавить пластиковые бусины. По размеру она была почти с настоящую лошадь. Жаль только, что в квартире не было для нее стойла. — Девочка — настоящий художник, — продолжал дед. — Правильно говорят: талант одними книжками не разбудишь.

— Спасибо за вклад в копилку мудрости, Шеймус, но если дети не будут соблюдать режим и высыпаться, мы все обречены.

Шеймус выдернул утюг из розетки, с грохотом поставил его на разделочную доску и нахмурился.

— Если уж на то пошло, то зачем приглашать в дом неопытную няньку? — спросил он. — Эта Мэри Кэтрин говорит, что приехала из Типперари. А там, знаешь, кто только не водится. Им ветром с Северной Атлантики мозги набок сдувает. Если хочешь знать мое мнение, мне не нравится ни она, ни вся эта ситуация. Молодая незамужняя девушка под одной крышей с женатым мужчиной.

Ну вот и все. Я сорвался и схватил пластикового пони. Шеймус пригнулся, конь пролетел над ним и сшиб с холодильника список «работы» для детей.

— И кому передать твою жалобу, дед?! — заорал я. — Жене, которая одной ногой стоит в могиле, или тридцати трем заложникам, которых держат под дулом в соборе?

Шеймус обошел тумбу и положил руку мне на плечо.

— Я просто думал, что ты позовешь на помощь меня, — сказал он самым усталым и самым печальным голосом из своего богатого арсенала.

Теперь я все понял. Вот почему он проедал мне плешь этой Мэри Кэтрин. Старику показалось, что ему нашли замену и вырезали из семейной фотографии.

— Шеймус! — сказал я. — Будь у меня хоть двадцать нянек, мы все равно без тебя не справимся. Ты же знаешь. Здесь для тебя всегда найдется место. Я хочу, чтобы ты помогал нам. Но для этого тебе придется подружиться с Мэри Кэтрин. Сможешь?

Шеймус поджал губы, что-то прикидывая.

— Я постараюсь… — наконец проскрипел он и испустил трагический, душераздирающий вздох.

Я прошел к холодильнику и прикрепил список на место. Подняв несчастного пони, я заметил, что у него отвалился хвост.

— Включи-ка утюг, Шеймус, — попросил я, быстро возвращая животное на тумбу. — Если мы его не починим, Бриджит нас зарежет.

48

Вернувшись к бедламу, который творился вокруг собора Святого Патрика, я заметил рядом с трейлером полицейского департамента еще два, принадлежавших отделу спасения заложников — подразделению ФБР. Скопление автобусов и грузовиков напоминало огромный пикник на стоянке — казалось, из них вот-вот повалит народ со снедью.

Пикник на адской стоянке.

Я перекинулся парой слов с Уиллом Мэтьюсом и другими переговорщиками. Новостей из собора по-прежнему не было. Джек молчал.

В общем, я налил себе очередную — двадцатую? — чашку кофе и сел за стол. Ненавижу ожидание и беспомощность. Это одна из причин, по которым я ушел из команды переговорщиков. В убойном отделе у следователя нет ни одной свободной секунды — сотни дел ждут твоего решения, можно рассмотреть факты с разных сторон, растратить избыток нервной энергии…

Я резко выпрямился в кресле. Вообще-то в этом деле имелась одна зацепка, которую я мог раскрутить, чтобы не томиться бездельем. К тому же была вероятность накопать что-нибудь полезное.

Уилл Мэтьюс сидел в глубине штаба, потягивая из стаканчика минералку.

— Командир! — обратился я к нему. — Помните мои соображения насчет Кэролайн Хопкинс? По поводу так называемого несчастного случая. «Арена» — ресторан, где это случилось, — в трех кварталах отсюда. Может, мне съездить туда, поговорить с поварами?

Шеф потер глаза и кивнул:

— Ладно. Даю двадцать минут — иди разнюхивай, если хочешь. Потом возвращайся.

Я похлопал по карману: